Новая приманка для ловушек
Шрифт:
– Ей нечего беспокоиться и сейчас, – заметил я.
– Пожалуй, пока я ее друг и она честно играет со мной, – сказал он.
Потом Селлерс пошел в ванную, посмотрел на зубные щетки, проверил полотенца, даже заглянул в корзину с грязным бельем.
– Ты ищешь в забавных местах, – сказал я.
– Иногда я кое-что нахожу там, – отрезал он.
– А что у тебя еще интересного, кроме девушки? – спросил я.
– Деньги.
– Много?
– По моим сведениям, фирма, специализирующаяся на заключении контрактов, собиралась подать заявки на строительство дороги, нивелировку местности, создание дренажных систем и производство разных других усовершенствований с привлечением большой группы субподрядчиков. Предполагалось подать целую серию заявок. Финчли был адвокатом субподрядчиков. Заявки должны были сопровождаться внесением денежного залога в подтверждение добрых намерений и хорошей работы. Мне рассказали, что одна группа подрядчиков подала свою заявку с опозданием, и, чтобы узаконить ее, им пришлось заплатить более сорока тысяч наличными. Они позвонили Финчли и получили добро. Затем послали деньги. Возможно, когда Финчли влепили пулю, деньги были у него дома.
– Кто тебе все это рассказал? – спросил я.
– Маленькая птичка.
– А кто эти субподрядчики?
Селлерс посмотрел на меня и опять проманипулировал во рту сигарой:
– Почему ты спрашиваешь?
– Я хочу выяснить.
– Если честно, Дональд, то я не знаю, – сказал Селлерс и добавил: – Я почему-то думал, что об этом знаешь ты. И если ты что-то скрываешь, то я тебя, черт побери… – Он задумчиво посмотрел на меня. – Ну ладно, я, пожалуй, дам тебе шанс.
– Спасибо.
– Ты должен благодарить меня. Другой полицейский уже давно разделался бы с тобой. Так вот что я тебе скажу. В связи с этим делом мы ищем женщину. Есть доказательства, что в то время, когда Финчли убили, у него в доме была женщина. Есть предположение, что стреляла именно она. Известно также, что после выстрела она выбежала из дома и исчезла. Мы не знаем, куда она пропала, но ты находился по соседству с этим местом. Когда дело касается женщины, ты – донкихот, и можно предположить, что именно ты привез ее туда и ожидал на улице, когда она вернется.
– Доказательства? – сказал я.
– Их много, – ответил он, – но мы не говорим подозреваемому обо всех уликах.
– А я подозреваемый?
– Да.
– Спасибо.
– Не за что… И вот что я тебе еще скажу: мы знаем, что ты знаком с женщиной по имени Дафни Крестон, что ты заезжал вместе с ней в отель «Травертин», взял ее вещи и уехал. Вы очень спешили и подозрительно себя вели. Что ты на это скажешь?
– Ничего.
– Ты не признаешь этого?
– Почему?
– Тогда признаешь?
– Тоже нет.
– Кто такая эта Дафни Крестон?
– Я работаю на одну женщину, – ответил я, – но имени ее я не называл.
– Берта ничего не знает, – сказал Селлерс. – К вам в контору Дафни Крестон не приходила. Это не относится к твоей текущей работе.
– Последнее время я был очень занят и не смог рассказать Берте обо всех деталях этого дела.
– Чем ты занимаешься для этой Дафни Крестон?
Я сделал вид, что раздумываю – сказать или не сказать, а потом покачал головой:
– Это секрет.
– Ладно, Шустрик, – предупредил Селлерс, – я займусь тобой. – Он подошел к телефону, набрал номер и произнес: – Говорит Фрэнк Селлерс. Вот приказ: 16-72-91-4, срочно! Поняли? Ладно, пока.
Потом он пожевал сигару, устроился в самом уютном кресле так, будто собирался просидеть здесь неделю, и сказал:
– Я должен заметить тебе, Дональд, что если то, о чем я говорил, или большая часть этого – правда, то тебе несдобровать.
– Да, но лишь в том случае, если именно я привез эту женщину к дому Финчли, ждал, пока она застрелит его, потом посадил в машину и повез к отелю, где она остановилась, забрал ее вещи и наконец спрятал ее. Если все это так, мне придется очень долго есть казенный хлеб.
– Точно, – подтвердил Селлерс.
– А если я выполняю заказ одной женщины, то не должен выбалтывать полиции все связанные с этим тайны только потому, что какая-то Кэтрин Эллиот пытается мне напакостить.
– Как ты сказал? – спросил Селлерс, вынув изо рта сигару и выпрямившись.
– Кэтрин Эллиот.
– Кто это?
– Вздорная женщина, которая хочет подложить мне свинью.
– Отчего ж это она так на тебя рассержена?
Я пожал плечами:
– Почем я знаю. Я хотел собрать для своего клиента кое-какие сведения, а меня отшили.
– Какого рода сведения?
– Насчет объявления об автомобильной аварии, имевшей место пятнадцатого апреля.
Селлерс хотел было засунуть сигару обратно в рот, потом с отвращением взглянул на нее, поднялся, пошел в ванную и спустил ее в унитаз. Я понимал, что он тянет время.
– Расскажи мне еще что-нибудь об этом происшествии, – попросил он, – или о работе.
– Пусть рассказывает Берта. Ты же веришь всему, что она говорит, – сказал я. – И не веришь ничему, что говорю я. Почему ты не спросишь ее?
– Кое-что совпадает, – сказал он. – Берта говорила, что ты работаешь с каким-то странным объявлением, что тебя наняла крупная ассоциация страховых компаний, чтобы ты разоблачил шайку мошенников.
– Ну что ж, – сказал я, – не знаю, могу ли я все это рассказывать тебе, но раз Берта считает нужным, пусть так и будет. Кэтрин Эллиот связана с этим делом не знаю насколько, но меня она очень невзлюбила. У нее были неприятности с «Беттер бизнес-бюро».
– Да, черт побери!
– Вот-вот. И теперь она сделает все, чтобы мне навредить, ведь ей известно, что я расследую это дело, и она очень боится.
Селлерс подошел к окну, уселся на маленький столик и принялся барабанить по нему пальцем.
– Возможно, ты и выкарабкаешься, – сказал он.
– Может быть.
– Будем надеяться, – сказал Селлерс, – в противном случае у тебя будут большие неприятности и ты втянешь в них и Берту. А в этом нет ничего хорошего. Конечно, она очень скупа, но всегда помогает полиции.
– И я всегда помогаю полиции.
– Конечно, помогаешь, – согласился Селлерс, – иногда!
– И за это надо расплачиваться, – сказал я и добавил: – Тебе.