Новая приманка для ловушек
Шрифт:
– Там было чуть больше тысячи ста долларов, – сказал он. – Я верну их. Я с самого начала собирался вернуть их. У меня были проблемы с деньгами, и я снял все деньги, потому что нуждался в них, и еще затем, чтобы, чтобы… чтобы…
– Чтобы?
– Чтобы нанять частного детектива, черт побери, – выпалил он.
– Точно. Но теперь именно она наняла детектива, и это будет стоить вам пять тысяч. Однако я не уверен, что смогу убедить ее согласиться на это.
– Но я не могу…
– Бросьте. Вы в состоянии…
Рядом остановилась полицейская машина. Оттуда вышел сержант Фрэнк Селлерс со сравнительно свежей сигарой во рту. Он шел к нам.
– Ну, Шустрик, ты заставил нас чуть-чуть поохотиться за тобой, – сказал он, – давай разбираться, что здесь к чему. – И он показал Фарлею свое удостоверение: – Ваше имя?
– А в чем дело? – спросил тот.
– Ваше имя? – повторил Селлерс. – И не надо тратить время на выдумку…
– Деннис Фарлей.
– Давно вы знаете этого парня, Дональда Лэма?
– Впервые увидел.
– Кто он?
– Частный сыщик.
– Чего он от вас хочет?
– Это мое личное дело.
– Я спрашиваю, чего он хочет?
Фарлей колебался. Дверь его дома открылась, и на пороге показалась хорошенькая женщина. Она увидела, что Фарлей сидит в моей машине, а рядом остановилась полиция, хотела что-то сказать, потом повернулась, собралась было идти домой, но, передумав, остановилась у калитки, наблюдая за нами.
– Итак, – повторил Селлерс.
– Он частный детектив и требует деньги для одной женщины, с которой мы повздорили несколько месяцев назад на Среднем Западе.
– Ее имя.
– Это не имеет значения. Это…
– Как ее зовут? – резко перебил Селлерс.
– Дафни Крестон, – ответил Фарлей.
– Черт меня побери, – пробормотал сержант.
– Это похоже на шантаж, – продолжал Фарлей.
– Каким образом я угрожал вам? – спросил я.
– Это некстати…
– Я угрожал вам?
– Вы говорили о неприятностях.
– Я объяснил, что это за неприятности?
– Ну… нет.
– Я угрожал, что буду преследовать вас, если вы не выполните то, что я прошу?
– Наверное, вы намекали…
– Ерунда, – перебил я, – я никому не угрожал. Я представляю интересы женщины, у которой к вам справедливые требования. Если в вас осталась хоть капля порядочности, вы заплатите. Если нет, ничем не смогу вам помочь. Кроме того, я не обещал вам, что, даже если вы примете ее условия, все будет в порядке.
– О чем это вы? – спросил Селлерс.
– Это небольшая семейная ссора, сержант.
Фарлей вынул из кармана чековую книжку и сказал:
– Хорошо, я выпишу Дафни чек на пять тысяч и подпишу: «На покрытие всех требований – законных, справедливых и прочее».
– Отлично, – сказал я, – я отдам ей этот чек, и если он в порядке, то она возьмет деньги и напишет расписку. А если она вернет его, значит, она не согласилась на эту сумму.
– Черт побери, пусть соглашается. Больше она не получит ни цента, что бы она ни делала.
Пока Фарлей выписывал чек и отдавал его мне, Селлерс стоял рядом.
– Хорошо, я вам позвоню. У вас есть телефон? – спросил я.
– Да, но его нет в телефонной книжке.
– Напишите на чеке.
Он записал свой номер телефона.
– Ну вот, – сказал я и повернулся к Селлерсу: – А что здесь делаешь ты, Фрэнк?
– Я подумал, что мне лучше проследить, чтобы у тебя больше не было неприятностей, – объяснил Селлерс.
– Я не заметил, что за мной следили.
– Еще бы, черт побери, – сказал Селлерс, – работали профессионалы, а не я. За тобой следили с вертолета.
Фарлей слушал все это раскрыв рот.
– Кто же все-таки этот парень? – спросил он Селлерса.
– Он же сказал. Его зовут Дональд Лэм. Он частный детектив и чрезвычайно ловкий сукин сын.
С этими словами он пошел обратно к машине.
Глава 10
Когда Берта Кул приходила домой, она любила надеть пижаму, тапочки и шелковый халат, послушать на магнитофоне любимую классическую музыку – в общем, побездельничать.
Мне всегда было трудно сравнивать эту картину с той, которую я каждый день видел в конторе. Там ее талию стягивал пояс, и она бодро сидела в своем скрипящем вращающемся кресле. Глаза блестели так же ярко, как бриллианты на ее пальцах, которые пытались вытряхнуть прибыль из всего, до чего они дотрагивались.
Я знал, что Берта терпеть не может, чтобы после работы ей мешали разговорами о делах, но я был в чрезвычайно затруднительном положении, и у меня не было выхода.
Я позвонил.
В трубке послышалась сказочная мелодия – Шестая симфония Бетховена.
– Это Дональд, – сказал я.
– Черт побери, где ты был?
– Работал.
– Что тебе нужно?
– Нам нужно встретиться.
– Завтра.
– Нет, сейчас.
– Ну ладно, приходи, раз надо.
– Это очень важно, – сказал я.
– Ясно, – сказала она и повесила трубку.
Я подъехал к дому Берты. Ее квартира была примером абсолютной роскоши – портьеры, мягкий свет, удобные кресла и запах фимиама.
Берта открыла дверь и, приложив палец к губам, прошептала:
– Заходи, садись и дай дослушать.
Она опустилась в кресло, откинулась на его спинку, закрыла глаза и впитывала музыку с блаженной улыбкой на лице, как игрок в гольф, который после трудной игры отдыхает в горячей ванне. Запись закончилась. Нажав на кнопку, Берта выключила магнитофон и свирепо посмотрела на меня: