Новенький
Шрифт:
Стрельбы нет. И только сейчас, в этой зловонной тишине, я начинаю замечать в этих глазах, что-то не вписывающееся в атмосферу праздника. Там нет адреналина, нет огня, нет злости и решительности. Нет. Там лишь озлобленное недоумение и один вопрос: "Откуда вы взялись, черти?".
Да, именно так. Они смотрели на нас больше с укором, нежели со злостью. В движениях чувствовалась осторожность и готовность изрешетить нас в любую секунду. Но, только в том случае, если мы решим что-то неправильное предпринять. А мы, слава Богу, не решились, потому что всё произошло настолько внезапно, что большинство успело только испугаться.
Кстати, знаете, чем отличается опытный боец от неопытного? И тот, и этот в такие моменты наложит столько кирпичей в штаны, что можно будет завод
Судя по угрюмым и раздосадованным лицам, ребята ждали не нас. На их лице бегущей строкой была надпись: "Кто вы такие? Вас здесь только не хватало. Проваливайте быстрее, и только попробуйте шевельнутся".
Вы же понимаете, что, когда тебя вежливо просят такие вооруженные лбы, два раза просить не надо. Механик-водитель, словно услышав все наши молитвы, аккуратно вдавил педаль в пол. Чем дальше мы удалялись от места неприятного свидания, тем сильнее вдавливалась педаль.
Лишь отъехав более чем на пять километров, и, присмотрев более или менее безопасное место для остановки, мы позволили себе взять передышку и спустить нервозное состояние.
– Страшно было? – закуривая сигарету, произнес капитан Боголей, обращаясь к своим бойцам, которые спрыгивали с брони и стягивались к командиру. Видно было, что он храбрится, но легкая дрожь в голосе всё же выдавала скопившееся напряжение. Его никто и никогда не посмел бы обвинить в трусости, он здесь давно и в не полные тридцать два года повидал многое, но даже его, бывалого офицера, эта ситуация пошатнула не хило. Капли пота стекали из-под камуфлированной выцветшей кепки, которая сейчас была небрежно сдвинута на макушку. Потертый автомат Калашникова, с потертым деревянным прикладом, висел на груди, значит командир всё ещё ждет опасности.
– Да их не так-то и много было, ещё бы не известно кто кого, – вставил сержант Редьков, который в любой ситуации пытался не потерять авторитет – у нас людей больше в два раза, плюс две брони и пушки на вооружении. Мы бы такой бой дали, что они бы берега попутали!
– Вдвое больше? Против такой засады надо иметь хотя бы десятикратное превосходство! – и заметив, что Редьков не сдается, капитан продолжил – Ну хорошо, предположим, что их всего десять, а нас двадцать пять. Ты бы ещё предохранитель снять не успел, как половина наших бы полегло. И где твоё превосходство было бы тогда? Простая математика, в считанные секунды вы становитесь практически равными по количественному составу, десять против двенадцати. И вроде бы как можно воевать на равных, так?
– Конечно, нас же всё равно больше.
Не смотря на шум работающего двигателя машины, мы старались не упускать ни единого слова из возникшего спора между сержантом и офицером.
– Нравишься ты мне Редьков, но иногда такие глупости говоришь. Так, да не так. Твой противник приготовился, занял позиции, разбил сектора, приготовил гранаты, сменные магазины положил перед собой и крепко стоит на ногах, в то время как ты, не владеешь обстановкой местности и даже не знаешь, куда бежать и где укрыться, для того чтобы принять бой. Это ещё минус пятьдесят процентов к твоему превосходству – командир высказал то, о чём думал каждый, но мы так точно и лаконично не смогли бы сформировать мысли – А броня 9 , чтобы вы все успели спрыгнуть и укрыться, должна тормознуть. Да, и ваши кровавые тела на броне, лишат маневренности её башни. В итоге броня, вместо подвижной цели, станет стоячей грудой металлолома. На этот случай, у них лежат гранатометы на изготовке. Видел? – не унимался капитан Боголей, не забывая просматривать окрестности беглым взглядом.
9
БРМ – боевая развед. машина
– Видел, – неохотно ответил сержант.
– Видел. В том то и дело что все видели, и механ 10 наш тоже видел, и понимал, что машина, в случае остановки, станет для него же гробом. На такой дистанции любой подготовленный гранатометчик не промахнется в огромную неподвижную цель, – увидев сомнения в глазах оппонента, выкинув бычок и поправив разгрузку, которая уже впивалась лямками в плечи, командир решил зайти с другой стороны, – Ну ладно, предположим, всё же человек двенадцать остались живы и успели спешиться с брони, как думаешь, какие шансы переломить исход событий?
10
Сокращенное название должности механик-водитель
– Уже хорошие, – не сдавался Редьков. Он по своей натуре был упрямый, как все Уральские парни и привык отстаивать свою позицию до конца, даже переходя на аргумент силы. Здоровья у него было хоть отбавляй, поэтому он часто оказывался прав. В основном, конечно, только для себя. Но это не тот случай. Сейчас перед ним стоит капитан Боголей, уважаемый всеми боевой офицер, а это значит, что сила здесь не аргумент, здесь только Аргумент -аргумент.
– Возможно, ты прав, согласен, в математическом аспекте варианты прекрасные, двенадцать против десяти. Но ты забываешь, что это люди, а не цифры. Это вам не компьютерные стрелялки играть. Это в вашей "Контра Страйк" просто циферки уменьшаются, а здесь жизни твоих товарищей. Какой будет у тебя боевой настрой, если каждый второй товарищ будет безмолвно лежать в луже собственной крови? А каждый третий будет орать и молить о помощи, потому что тело нашпиговано свинцом и теперь мучаясь от боли, он медленно отдает концы. Морально отряд будет подавлен и разбит, а таким отрядом сложно управлять. Представил? Кучу мертвых товарищей у тебя перед глазами и запах собственной смерти в воздухе. Ну и какой у тебя будет настрой? – глаза капитана впились в опущенное вниз лицо сержанта, кажется, он смотрел на свои старые бертцы и не видел их.
Слушая речь командира, и представляя весь этот ужас перед глазами, Репа, так мы его называли между собой, уменьшался в размерах. Плечи свернулись, а голова непроизвольно отпускалась вниз. Но крайний вопрос заставил его встрепенуться, вырваться из оков угнетающих мыслей. Его лицо стало красного цвета, а в глазах сверкнула ярость.
– Боевой настрой у меня будет! Боевой! Я им всем покажу, из чего мы сделаны! Я за каждого отомщу, за каждого из наших! – выдал он, сжимая автомат до белых косточек.
Командир ещё минуту стоял молча, стараясь не испортить эту минуту, позволяя каждому из невольных слушателей проникнуться мгновением. Каждый глядя на сержанта понимал, что он говорил, как есть. И не дай Бог кому-то навредить хоть одному из наших, он обязательно его найдет, и именно с этим выражением лица сделает всё, как обещал. Каждый в тот момент почувствовал, что сделает тоже самое, если кто-то перейдет дорогу боевому товарищу. Боевое братство, мать вашу!
– Ну всё, не кипи, я знаю, что ты будешь сражаться до последнего, – с отцовской улыбкой сказал командир. Он пытался их запугать реалиями, цифрами, логикой, вот прям здесь, пока страх владеет разумом. Но они прошли проверку, очередной раз прошли. В бою не всегда побеждает математика и тактика, многое решает именно вот такой боевой дух. А в разведку со слабым душком не берут, и он ещё раз в этом убедился.
Вдруг, на рынке, где они только что проезжали, началась яростная канонада. Все инстинктивно сжали в руках холодную сталь автоматов, и начали нервно оглядываться по сторонам.
– Дождались кого-то, – тихим голосом резюмировал происходящее командир.
– Там что-то происходит? Совсем рядом прям командир! – указывая пальцем в направлении села, затараторил подбегающий Батон. Мы посмотрели на него с удивлением, потом на друг друга и снова на него. И тут всех пробрал хохот. По очереди, хватаясь за животы, усыкались все.