Новые боги: Дважды воскрешенный

Долгих Дней

Я ненадолго задумался, но все же принял его предложение, поставив первым условием баню. Раз Создатель посылает мне испытания и награды, то грех отказываться и от того, и от другого.

***

Серые стены, поросшие желтой травой. Высокие зубцы с гнездами ворон. Не аистов, ибо город Грань всегда был прибежищем смерти. Хмурые люди, одетые в брони, ходят по улицам, дежурно переругиваясь. Голодные собаки, стонущие пьянчужки, потоки помоев - в Грани этого всегда было с избытком.

Четверо стражников лениво вскинули копья, когда по одной из двух дорог, с севера, показался скачущий отряд всадников. Пока они приближались, стража успела свистнуть дежурного мага, по комплекции

ничем не отличавшегося от матерого головореза. Старший в отряде - плечистый воин с двумя саблями за спиной, - завидев обращенные к нему лица и копья, вскинул кулак, останавливая отряд. Всадники застыли двумя ровными шеренгами, залюбуешься - все кони пегие, все воины статные, предводитель на вороном и при усах. Лица и копья, взиравшие на него, были разной степени ухоженности, но это не помешало старшему из стражников строго спросить:

– Кто такие? Чего тут надо?

– До меня дошел слух, - начал усач, подмигивая остальным, - что в Грани есть все, что я могу пожелать. Что это великий город великих воинов, где лучшие пивные с лучшими девушками и интересными собеседниками. Говорят, даже оружейники тут получше эльфийских и гномьих мастеров...

Стражник еще больше приосанился, гордо глянув на сослуживцев. Мол, слава летит быстрее стрелы.

– Однако, - продолжил предводитель всадников.
– Прибыв в Грань, я не стану в него входить, ибо стены, как я вижу, давно не орошал дождь, лишь поганые падальщики пачкают его своим дерьмом. Ваши копья не блестят, как должно; из-за стены не слышен детский смех или пение женщин; а интересных собеседников или подругу на ночь я среди вас не нахожу... Скажите мне, милейшие, что мне тут надобно?

Всадники поддержали своего предводителя тихими смешками, а стражник вмиг искривил лицо и отбросил всяческие любезности.

– А ну и ехал бы себе мимо, - сплюнул он.
– Ходят тут всякие, потом дороги портятся, как после стада коров. Где вас подковывали, то бишь, лошадок ваших? В Тимшах? Так там и вас могли подковать, цены там кусачие, и люди оттуда едут злые, как мухоморов обкушавшися... Али ты, мужик, отродясь такой язва?

– Откуда я, тебе дела нет, - отрезал усач. Крутнул пальцами, и меж ними заиграла золотая монета.
– Но если ты скажешь, в какой стороне Выжег, то будешь сегодня пить со своей сменой в лучшей забегаловке, какая только может быть в этой дыре, даю слово и закрепляю его делом.
– Он вытянул вперед ладонь с лежащей на ней монетой, легонько стукнул по ней ногтем пальца другой руки, и золотой с тихим звоном исчез.
– Ну что, по рукам?

– Выжег в трех днях пути пешем строго на юг, - подумав, ответил стражник.
– Ты попадешь туда завтра, если не будешь сильно гнать, ведь ночевать тебе придется у Лихих холмов, а в сумерках их не одолеть. А вздумаешь обойти те холмы, так еще полдня потеряешь, но дорога ровная, дождей давно не было. В сам же Выжег не советую - места пустые, темные, непонятные...

– Ну что ж, раз ты такой непонятливый даже при виде городов, то желаю тебе, доблестный муж, вечером же прикоснуться к мудрости Венца-Создателя посредством грез и утром через похмельные молитвы о скорой смерти и избавления от головной боли, - напутственно произнес усач, навесом перекидывая стражу золотой. И скомандовал: - Вперед!

Кони с места рванули в галоп в ту сторону, куда указал стражник. Облако пыли еще долго висело там, где они проскакали, ибо прав был он - дождей в этих краях не было давно, как и прочей божьей благодати.

***

Орк был могуч. На его татуированной коже блестели капли пота, ибо он вот уже три часа напрягал неслабые мускулы, пытаясь порвать веревки. Зачарованная

пенька порой туже стягивала запястья, заставляя его обиженно рычать и на время прекращать возню.

– И сколько он уже так?
– тихо спросил Крат.

– Вечером поймали, - пробасил из-за спины Кубо.
– У западных ворот. Пока вели, вывернулся, оглушил Брона, побежал к пристани и хотел нырнуть. Второй раз поймали уже в воде, сетью подцепили. Ничего не говорит, кроме как "надо идти, надо идти..."

– "Зов крови", - кивнул Крат.
– Стоишь на месте - все болит. Идешь шагом, не бежишь - все болит. А уж если ляжешь..

– Что ты, бледный червяк, можешь знать о боли?
– рыкнул орк, скаля зубы.

Кубо шагнул вперед, одной рукой подхватил немаленького орка и поставил его на ноги, после чего сбил на пол затрещиной и снова поднял.

– За меньшее оскорбление ранее вырывали язык, - укорил пленника телохранитель. Орк только сплюнул.

– Оскорбление, брыда, жахова... А ты, пес, только связанных можешь бить, как баба?

– Не ведись, друг, - посоветовал Крат.
– Даже если решишь с ним выйти на кулачки, он убежит, как только развяжут. "Зов крови" - страшная вещь...

– Отпусти, - каркнул орк, почти умоляюще глядя на вожака.
– Если знаешь, о чем говоришь... Отпусти, а то как жахе этто прафа пал..

Услышав отборный орочий мат, Кубо замахнулся было снова, но Крат его остановил.

– Я тебя отпущу. Но, - поспешно продолжил ночной вожак, видя, как встрепенулся пленник, - взамен ты мне кое-что пообещаешь.

– Своих сдавать не буду, - хмуро отрезал орк.
– Не заставишь.

– И не собираюсь. Видишь ли, я в курсе того, что вы идете на людей. Почему сейчас и зачем вообще - вопросы интересные, но сейчас не до них.

– Сам бы хотел узнать...
– проворчал орк. Его судьба в штурме города тоже была ясна - пошлют в первых рядах, как и Шеру.

– Передай послание полевому вождю. Ничего сложного. Скажи ему, что когда орки окружат Смут и будут готовить лестницы для стен, я буду ждать его для разговора. Пусть приходит один или с охраной. А сперва пусть пришлет тебя, чтобы обговорить все заранее. Если тебя не будет, то не будет и разговора... Мне не улыбается стать жертвой военной хитрости, когда на подстроенных переговорах вырезают всех военачальников.

– Орки никогда не опускались до такой подлости!
– взревел пленный.
– Мы бьемся честно!

– Орки никогда ранее не брали штурмом города, - возразил Крат.
– А по моим данным, будет именно это. И никто на откуп не согласится. А теперь... Кубо, развяжи его, пусть бежит.

Телохранитель недоверчиво покосился на хозяина, но послушно вынул нож и полоснул по связывающим пленника веревкам. Тот какое-то время с кислой миной на лице разминал отекшие запястья, потом вдруг прыгнул мимо Крата к двери и пропал. Чуть позже до них донесся плеск воды.

– Все-таки ушел по воде, - резюмировал Крат.
– Кубо, завтра пришли мага воды, если такие остались... Не найдешь - тогда с десяток ныряльщиков. Надо обшарить реку, может какие-то ходы или течения найдут...

***

Я сидел на берегу небольшого пруда, скрытого зарослями стройных тополей. Вокруг было необычайно тихо - ни пичуги криком, ни рыбы всплеском, ни звери рыком не беспокоили мое одиночество. Лишь ветер иногда игрался с листвой.

"Отец наш небесный, - молился я про себя.
– Благодарю тебя за еще один день, проведенный под взором Твоим. По мере сил, не щадя ни себя, ни других, делаю я то, что ты заповедал. Прости за непонимание замыслов твоих, укажи путь непонятливому, защити от мыслей неправильных."