Новые боги: Дважды воскрешенный
Шрифт:
– Увы, - вздохнул Васаладор.
– Пока мои успехи таковы. Я буду продвигать этот вопрос где только смогу, даже дойду до наместника, и пусть меня окончательно признают спятившим стариком. Но я, как и Крат, искренне пекусь о своем городе. Я служу народу, а не Империи.
– Последняя сказанная тобой фраза - девиз Ночных Волков, - хмыкнул Кубо.
– Знаю. И в эти дни она в точности повторяет мои мысли. Скажи об этом Крату. Не хочу, чтобы он считал меня жирующим лордом на костях нищеты, как он выражается.
– Я передам, милорд. Не сомневайтесь.
– Не думал, что выдам такую информацию ночным волкам...
– Но орки никогда не осаждали города, - продолжил Кубо.
– Они сразу шли на штурм.
– Это так. Потому и надеяться теперь мы можем только на Крата и тебя.
И престарелый лорд, один из негласных хозяев города Смута, поспешил скрыться за дверью трактира, где обычно располагались ночные волки. Работы действительно предстояло немало.
***
– Монах, - без предисловий начал Халмет, прижимая чистую тряпицу к окровавленной щеке.
– Только не думай, что мы кланялись тебе, как обладателю какого-нибудь легендарного оружия или героя дремучего пророчества. Вовсе нет.
Мы сидели в доме Саха, куда он сам нас гостеприимно позвал на ковшик-другой кваса. Прочих же Халмет отправил к тому самому пруду - согласно моей победе, воины в деревне не останутся, это в итоге признали все. А вот старший решил со мной о чем-то поговорить, из-за чего мой путь откладывался уже во второй раз.
– Наш вожак - Крат на-Вейс, - мудр не по годам и дальновиден настолько, что порой людям кажется, что он пророк. Если делать так, как он велит, пусть даже наперекор своим пониманиям, то рано или поздно будешь в выгрыше. Вот и заповедал он нам на своем пути с простаками разговоров не разводить, с недостойными быть острыми на язык, а с магами, буде таковы встретятся, быть почтительными и слушаться как маму родную. А поскольку ты гильдейский знак не носишь, посоха при тебе нет, да и пешем идешь, то и мнилось нам поперву, что ты монах из глухомани. А как пыль взметнулась, так и ясно все стало.
Я недоуменно уставился на него. Какой же я ему маг?
– Про райдал редко кто слышал, однако, я из их числа. Но райдал может быть у воина, а не у мага, а воин нам либо преграда, либо союзник. Посему и вышла такая оказия. Просить прощения не буду, а с объяснениями, пожалуй, все.
Он допил квас, жестом попросив у Саха принести еще один ковш.
– Не ведаю, куда ты держишь путь, но видно, что туда, откуда мы едем. И, что важно, оттуда, куда мы направляемся. Не подскажешь ли, отче, или как тебя именовать, как там далее по тракту?
– Не знаю с чего ты решил, что я магик.
– Я покачал головой, на что Халмет непонимающе вскинул бровь.
– Но я отец Дэм из приграничного монастыря, в последнее время свободно скитаюсь, выполняя волю Венца. Райдал же обрел в бараках у Выжега; подозрение есть, что подкинут сей чудный клинок Господом моим. От такого дара отказываться не стал, что помогло мне спасти двух детишек от зверя в лесу. Магичить же не умею, а что пыль взметнулась - то сила вышла из рук моих, Создателем туда вложенная...
– Уж не знаю, кто тебе ее туда вложил, - засмеялся
– А только это магия стихийная, самая что ни на есть. Поверь, насмотрелся я такой. Ну а раз ты считаешь ее от Венца, не буду спорить. Однако же подучись на досуге, отче, как силой этой управлять всячески - не ровен час, своих заденешь, - со смехом закончил он.
– Учту, спасибо за совет, - серьезно поблагодарил я. В самом деле, монах на то и монах, что в каждом событии усматривает прежде всего волю Господа, потому и смиренно принимает все, что Он ниспослал. И теперь же этот воин мне говорит, что надо развивать то, что даровано - значит, в послежизни я обрел нечто, чего не имел? Надо разобраться, когда останусь с собой наедине...
– Что же касается пути, пройденного мной - Сах, подай какой ни есть пергамент, да перо. Я начерчу по памяти карту Выжега, каким он стал теперь. дорогу до него отсюда, и далее, там несколько деревень и застава. В сам Выжег не ходите, пусто там.
– Отчего же не ходить?
– внезапно заволновался Халмет.
– А чего там делать? Руины и есть.
– Если я скажу тебе, что наш вожак нас туда и послал?
– Тогда объяснись подробнее. Зачем послал и кто посоветовал.
– Уж больно ты любопытлив для монаха... Но слушай, тайны особой и нет. Даже более - дело-то как раз по твоей части. Дошла до нашего вожака весть, что на прошлой седмице покинули город три человека, что были по уши в делах и долгах, да гоблин-недоросток. Вел их крепкий мужчина, на ауре имеющий следы жертвоприношений. Аккурат незадолго вошел в свои права Крат, и по его велению мы ворошили лихих людей, что прикрывались толстыми воротами от ночного и дневного законов. Беспечный горожанин не связал бы эти события, но наш вожак решил поберечься и выслал нас вослед. Ибо вышла эта группа в сторону Грани, где им делать точно нечего, город же для воинов только... Стало быть, в Выжег путь держали, где поживиться особо нечем, а вот злой силы в земле хватает.
– Вы решили сорвать обряд?
– попробовал я угадать, заодно намекая на правду, раздумывая, не открыться ли перед Халметом, не поведать ли о скитаниях моих на прошлой неделе... Нет. Пока, пожалуй, не стоит.
– Да. Люди еще помнят, какое зло может причинить правильно составленная фигура, залитая кровью. Да и ты, монах, наверняка читал... Сам-то видел вряд ли, молод еще.
И вновь я смолчал о своем истинном возрасте. Не знает, и ладно, беды нет.
– Вот и прошу я тебя помочь, раз ты был там. Не видел ли кого? Не проводишь ли? Силой не поведу, но проводник нам нужен, все равно придется кого-то из местных брать.
– Что силой не поведешь - за то благодарствую, - позволил я себе отшутиться.
– А только не найдешь ты своих ушельцев. Поди, зверье их растащило по кустам и теперь славно пирует. Видел я их, сталкивался. Прав был твой вожак, видать, и правда мудр.
Халмет напрягся, загорелся глазами, но не перебивал.
– Со мною пограничники были, - продолжал я.
– Сцепились мы. Я...
– И не открыться, и не соврать, не подменить правду ложью... Создатель, помоги!
– Не воин я тогда был. Разошлись мы с пограничниками, так надо было, долг мой отличен от ихнего. Не знаю, чем у них дело кончилось, а только открылось мне, что один погранец уцелел, а из ушельцев не уцелел никто. Более не могу сказать.