Новые небеса
Шрифт:
Садясь в машину, Кельм размышлял, не стоило ли все же взять санкцию у Торна на работу с Кибой. Убедить начальство, что биофизик сделал решающие открытия в области исследования СЭП, забрать официально в лиар. Хотя это может не получиться, из атрайда так не выпустят никого, атрайд -- мощнейшая сила. А контакт с Кибой тогда станет особенно затруднен.
Нет уж, лучше оставить все, как есть. Операция продумана, если все выйдет - он убьет двух зайцев одним выстрелом.
Дождь шел со снегом, сек лобовое стекло, силясь проникнуть в уютный, теплый мирок салона. Фары с трудом прорезали мозглую темень. Радио предупредило о пробке на третьей эстакаде -- Кельм свернул в объезд. В туннель под жилыми кварталами -- здесь, по крайней мере нет ледяного дождя, с усилием размазываемого по стеклу щетками. Кельм думал о предстоящей операции и чувствовал правым бедром воображаемое тепло -- как если бы рядом сидела Ивик. Какая-то часть его существа таяла от нежности и беспокойства. Может, позвонить ей еще раз... да нет, на работе она. И вообще не надо лишний раз. Кельм поймал себя на том, что улыбается.
Он ехал на встречу с агентом, своим подчиненным, которому предстояло пройти пластику внешности - а затем проникнуть в Южный атрайд.
Мэрфел Киба все еще был похож на гнома. Но похудевшего и остриженного. И волосы, и борода коротко, аккуратно подрезаны. Изменилось выражение глаз -- синих буравчиков, когда-то остро сверкавших из чащи морщин, теперь настороженно-тусклых.
Это выражение, да еще атрайдовская одежда, пижама в серую клеточку, шлепанцы -- какой там "мэрфел", профессор, уважаемый ученый; просто пациент психиатрической клиники. Старый, жалкий, смешной. Киба был необычно маленьким для дарайца, чуть не на голову ниже дейтрина. Гном. Когда они сели, впрочем, разница в росте перестала ощущаться.
Помещение для свиданий было маленькое, с желтоватыми стенами, почти пустое -- два кожаных диванчика и журнальный стол посередине. Видеокамер не было, но за непрозрачным, отливающим серым блеском окном в одной из стен, безусловно, сидели охранники или даже кто-то из психологов. Дейтрин безразлично скользнул взглядом по окну. Он был подготовлен к этому варианту.
– Здравствуйте, мэрфел, - начал он, - я кое-что посмотрел в сети по вашим работам, и вот -- захотелось встретиться с вами лично. Я имею в виду, конечно, ваши последние работы, по облачному телу...
– Вы ведь не ученый?
– уточнил гном. Дейтрин смущенно улыбнулся.
– Нет, я всего лишь практик. Видите ли, я работаю в лиаре... вам ведь сообщили?
– Ничего мне не сообщили. Сказали, какой-то дейтрин. Нас тут, знаете, не балуют информацией. Я даже имени вашего не...
– Меня зовут Холен иль Нат, - сказал агент спокойно.
Карточку на это имя агент получил от стаффина иль Кэра, вместе с легендой и инструкциями.
– Я действительно дейтрин, но вполне сознательно работаю в Лиаре. Я сторонник демократии, свободы и гуманизма. Но дело не в этом. Как практика, меня интересует именно практический аспект. Почему такая колоссальная разница между дейтринами и дарайцами в области создания медианного оружия. Почему мы вынуждены использовать подростков, почему они со временем теряют СЭП. Почему даже признанные дарайские творцы, работники сферы искусства, не способны создать сколько-нибудь работающий медианный образ. Я консультировался с другими учеными. Мне показалось, что вы подошли довольно близко к решению...
На протяжении его речи старик все более выпрямлял спину, поза его была напряженной, глаза нервно загорелись.
– Вы ошибаетесь, - сказал он сухо, - я действительно написал одну работу на эту тему. Но это была сырая работа. Выводы... возможно, ошибочные. Слишком мало экспериментального материала. Словом, я не могу ничего утверждать. Кроме того, если вы удосужились ознакомиться с проблематикой, вы не можете не знать официально принятой теории расовой дифференциации.
– Если я правильно понял, эта теория говорит о принципиальном расовом различии дейтринов и дарайцев. Оно заключается в том, что дейтрины находятся на промежуточной ступени эволюции и всю жизнь сохраняют некоторые качества, которые у человека... у дарайца проявляются только в детстве. Одно из этих качеств оказалось положительным, это способность к созданию медианных образов. Кроме этого -- психологический рисунок подростка, иерархичное поведение, иной гормональный состав... я правильно излагаю?
– Да, совершенно верно, - Киба откинулся на спинку дивана.
– У этой теории есть слабые места, писали вы...
– Я не готов сейчас обсуждать это с вами, - тихо сказал Киба. Агент взглянул на него с непонятным выражением.
– Это неважно, - сказал он, - все это теория. Мне нужна практическая альтернатива. Я думаю хотя бы о том, нельзя ли... э... хотя бы часть людей сохранять на стадии развития дейтрина. Пока идет война, и это необходимо. Ведь производим же мы вангалов.
Киба пожал плечами.
– Очень может быть. Но видите ли, при современном состоянии науки все это прекраснодушные мечты. Реальное вмешательство в геном с целью создать творца -- недостижимо. Вангала, знаете ли, создать значительно проще. Рушить -- не творить. Мы пока даже приблизительно не представляем механизмы наследственности, проклятый меня раздери, мы даже не можем договориться о том, какие именно свойства фенотипа здесь работают. И потом -- это к генетикам, не ко мне.
Дейтрин огорченно хмыкнул. Повертел в руках прихваченный журнал "Вопросы психофизиологии".
– Да и чем я могу вам помочь, я ведь не педагог, не психолог. Как ваших подростков заставить работать дольше -- я не представляю. Даже если бы я и действительно как-то решил проблему различий облачных тел. У вас -- обычные дарайские подростки.
– Жаль. Я рассчитывал получить от вас... просто какой-нибудь ответ. Ответ, который поможет мне приблизиться к пониманию.
– Ведь вы дейтрин. Вы и выросли в Дейтросе?
– Да.
– Вы должны что-то знать об этом. Может быть, даже больше нас.
– Ах, оставьте. Дейтрос -- это пропаганда. Дарайцы прокляты Богом, отказались от Бога, поэтому не способны творить. Вот и все, что нам долбят. Это чушь несусветная -- можно подумать, на той же Триме было мало отличных творцов-атеистов. Да и у нас в языческие времена... Наука здесь ни при чем. Свойств, которые обеспечивают нашим гэйнам -- заметьте, это тоже лишь небольшая часть населения -- способности творить, дейтрийская наука тоже не открыла.
– М-да, - протянул Киба, - но честно говоря, что ваша пропаганда, что наши представления об этом -- недалеко друг от друга ушли. То, что у нас об этом говорится -- тоже... в общем-то дремучие суеверия. Идеология...
– он вдруг осекся.
– Как вам вообще здесь?
– спросил агент, - Лечение идет успешно? Может быть, вам что-то нужно? Вас ведь не посещают...
– Спасибо. Лечение... шансов мало. Вероятно, здесь я и закончу свои дни.
– Как-то вы уж очень пессимистично.
– Ну что вы, я оптимист. Скоро вот очередной курс нейролептиков, тогда я вряд ли смогу с вами адекватно поговорить. Но спасибо за посещение, доставило удовольствие... спасибо.
– У меня к вам еще один небольшой вопрос.