Новые стихотворения

Рильке Райнер Мария

Собор

В тех городах старинных, где дома толпятся, наползая друг на друга, как будто им напугана округа и ярмарки застыла кутерьма, ⁵как будто зазевались зазывалы и все умолкло, превратившись в слух, пока он, завернувшись в покрывало контрфорсов, сторонится всех вокруг и ничего не знает о домах: ¹⁰в тех городах старинных ты бы мог от обихода отличить размах соборов кафедральных. Их исток превысил всё и вся. Он так высок, что не вмещается в пределы взгляда, ¹⁵как близость собственного «я» — громада необозримая. Как будто рок, что в них накапливается без меры и каменеет — вечности стена — не то, что там, в низине грязно-серой ²⁰случайные хватая имена, рядится в ярко-красное рядно, напяливает синие уборы. Здесь были роды, где теперь — опора, а выше — сила и разгон напора, ²⁵везде любовь, как хлеб или вино, в порталах жалобы любви, укоры, но бой часов — предвестник смерти скорой, и вслед за ним кончаются соборы и рост свой прекращают заодно.

Портал

I

Они остались здесь, когда прилив отхлынул и когда прибой-ваятель, точивший эти камни, вдруг утратил былую мощь, внезапно отступив. ⁵Но второпях они наперерыв ему свои дарили атрибуты. Они остались здесь, по форме будто — причудливый базальтовый массив. ⁹Их отличают только нимб, тиара иль той улыбки ангельские чары, что сторожит недвижный циферблат. ¹²Теперь запрятавшиеся в портале, они когда-то с жадностью вбирали в себя все стоны города подряд.

II

Какую ширь в себя вместил прибой! Вот так кулис передвижные стены вмещают целый мир. И как на сцену вступает в тоге действия герой, ⁵Так действует и эта тьма портала, трагедию его глубин играя, как бог-отец, что без конца и края, и так же превращается к финалу ⁹в того, кто назван Сыном, эту роль разбив на многочисленные роли — людских несчастий онемевший хор. ¹²Ведь так возник, в себя вобрав всю боль слепых и проклятых в земной юдоли, Спаситель, как единственный актер.

III

Так высятся они с мольбой во взглядах. Они стоят навечно искони. Лишь изредка из-под каскада складок возникнет жест, отвесный, как они, ⁵чтобы остановиться через миг там, где столетьям вольное раздолье. Они всей тяжестью вросли в консоли, в которых мир, невидимый для них, ⁹мир хаоса, пятой к земле прижатый, урод и зверь с ужимкою угрозы, их держит, корчась, на своем горбу: ¹²фигуры там внизу как акробаты кривляясь, принимают эти позы, чтоб балансировать жезлом на лбу.

Окно-роза

Там лап ленивых плавное движенье рождает страшной тишины раскат. Но вот одна из кошек, взяв мишенью блуждающий по ней тревожный взгляд, ⁵его вбирает в свой огромный глаз, и взгляд, затянутый в водоворот зрачка, захлебываясь и кружась, ко дну навстречу гибели идет, — ⁹когда притворно-спящий глаз, на миг открывшись, вновь смыкается поспешно, чтоб жертву в недрах утопить своих. ¹²Вот так соборов окна-розы встарь, взяв сердце чье-нибудь из тьмы кромешной, его бросали богу на алтарь.

Капитель

Как из трясины сновидений, с ходу прорвав ночных кошмаров канитель, всплывает новый день, — вот так по своду бегут гурты, оставив капитель ⁵с ее запутавшеюся в клубок крылатой тварью, сбившеюся в кучу, загадочно-трепещущей, прыгучей, и мощною листвой, которой сок ⁹взвивается, как гнев, но в перехлесте свернувшись, как спираль, на полпути, пружинит, разжимаясь в быстром росте ¹²всего, что купол соберет в горсти и выронит во тьме, как ливня гроздья, чтоб жизнь могла на утро прорасти.

Бог в Средние века

К они его в себе несли, чтоб он был и правил в этом мире, и привесили к нему, как гири, (так от вознесенья стерегли) ⁵все соборы о едином клире тяжким грузом, чтобы он, кружа над своей бескрайнею цифирью, но не преступая рубежа, ⁹был их будней, как часы, вожатый. Но внезапно он ускорил ход, маятником их сбивая с ног, ¹²и отхлынул в панике народ, прячась в ужасе от циферблата. И ушел, гремя цепями, бог.

Морг

Их приготовили к игре постфактум, как будто дело за апофеозом, что примирит их с предыдущим актом, и каждого — друг с другом и с морозом. ⁵Иначе — словно не было конца. И тщетно в поисках имен карманы обыскивали тщательно. С лица у губ следы тоски смывали рьяно: ⁹их не сотрешь — видны сквозь белизну. Но бороды торчат ровней и тверже, по вкусу сторожей чуть-чуть подмерзши, ¹²чтоб с отвращеньем не ушли зеваки. Глаза повертываются во мраке зрачками внутрь и смотрят в глубину.

Узник

I

Для того ль рука дана мне, чтоб я тоску отгонял? На старые камни каплет влага со скал. ⁵Я слышу лишь стук капели. И сердце вместе с ней рвется в то же ущелье, или чуть быстрей. ⁹Хоть бы, капли рассея, появился бы зверь… Где-то было светлее… Да что мне теперь?..

II

Еще пока есть небо над тобой, и воздух — рту, сиянье света — глазу, но вот, представь, все станет камнем сразу, вкруг сердца грозно выросшим стеной. ⁵Еще в тебе есть «завтра» и «потом», «когда-нибудь» и «через год», и «вскоре». Но станет это кровью в каждой поре, непрорывающимся гнойником. ⁹А то, что было — то сойдет с ума. От смеха содрогнется вся тюрьма, и этот хохот — признак, что ты спятил. ¹²На место бога станет надзиратель, и грязным глазом он заткнет глазок. А ты — ты жив еще. И он — твой бог.

Пантера

Жардэн де плант, Париж

В глазах рябит. Куда ни повернуть их — одни лишь прутья, тысяч прутьев ряд. И для нее весь мир на этих прутьях сошелся клином, притупляя взгляд. ⁵Беззвучным шагом, поступью упругой описывая тесный круг, она, как в танце силы, мечется по кругу, где воля мощная погребена. ⁹Лишь временами занавес зрачковый бесшумно поднимается. Тогда по жилам бьет струя стихии новой, чтоб в сердце смолкнуть навсегда.