Новый Библейский Комментарий Часть 2 (Ветхий Завет)
Шрифт:
Последнее пророчество Иеремии, обращенное к народу в Египте, по иронии содержит предсказание именно той судьбы, которую они сами для себя избрали. Их отступничество от Бога вызовет в ответ то, чего они и добивались, — Он также отвергнет их (26). Он станет исполнять свое намерение покарать их с той же решимостью, с какой будет одаривать благословениями тех, кто остался в вавилонском плену и всем сердцем обратился к Нему (27; в противоположность 24:6; ср. также: 1:12). Слово Божье будет исполнено. Никто, кроме Него, не обладает такой властью (28).
Упоминания о крошечном остатке евреев, которые вернутся из Египта (14, 28), должны показать, что оставшихся в Египте не касаются намерения Бога о будущем Своего народа. На всех, сбежавших в Египет, падет Его гнев, потому что они пытались самостоятельно спастись.
45:1—5 Слово утешения, обращенное к Варуху
Пророчество, обращенное к Варуху, было произнесено в тот год, когда он помогал Иеремии написать свиток, чтобы зачитать его перед царем Иоакимом (36:1). Возможно, это произошло в период между написанием и прочтением свитка (1) и было ответом на протест и жалобу Варуха по поводу тяжести его ноши (3). До этого момента мы ничего об этом не слышали, и пророчество, безусловно, выпадает из хронологической последовательности. Очевидно, Варуху приходилось делить с Иеремией его скорбь и тяготы. В обращенных к нему словах Бога есть некоторые общие детали, объединяющие их с ответами, данными Иеремии на некоторые из его исповедей (12:5–6; 15:19–21). В них одновременно и упрек и ободрение. Слова произносятся в контексте грядущего суда над всей иудейской землей (4; ср.: 1:10). На фоне таких глобальных событий все человеческие притязания выглядят удивительно ничтожными. Таким образом Варух получает предупреждение оставить свое мелкое честолюбие, однако ему предсказано, что он переживет огромное бедствие (5). Подобное слово ободрения уже произносилось другому верному соратнику Иеремии — Авдемелеху Эфиоплянину (39:16–18).
46:1 — 51:64 Пророчества о языческих народах
Иеремия как пророк для народов (1:5) обращает несколько особенных слов к соседям Иудеи. Предсказания о других народах — это характерная черта для всех пророческих книг (ср.: Ис. 13:23; Ам. 1—2; Иез. 25:32). В общем предсказания Иеремии посвящены тому, что нашествие Вавилона — это суд Божий над всеми народами, однако в конце концов Вавилон тоже будет осужден, а Иудея спасется от своего притеснителя. Впервые эта мысль прозвучала в 25:15–19, однако теперь она получает большее развитие и звучит как окончательное слово в пророчестве.
46:1–28 О Египте
Вполне естественно, что почетное место занимает Египет, поскольку он во всех пророчествах символизировал ложную веру и обманчивую самонадеянность. Очевидно, первое пророчество (3—12) относится к поражению, нанесенному Египту Вавилоном в битве при Кархемисе на Евфрате в 605 г. до н. э. (2). Оно показывает, как египетская армия готовится к бою (3—4), горделиво выступая из Египта и полагая свою силу непревзойденной, подобной Нилу во время прилива (7–8). Однако в интонации пророчества сквозит насмешка, потому что вскоре будет показано, как ужас охватит хорошо обученную армию (5; ср.: 6:25; высказывания, ранее относившиеся к Иудее, теперь обращены к Египту). Военные силы, пришедшие с Нила и состоящие из наемников из Африки и Греции (9), потерпят поражение на Евфрате (6). Сокрушение титанов, возникших по Божьему произволению, это образ Божьего отмщения, и поражение Египта — своего рода жертвоприношение Ему (10). Его ранам не будет исцеления от богатств чужеземной почвы, которые являются целью его завоеваний (11; ср.: 8:22).
Второе пророчество (14—26) предупреждает о том, что Вавилон нападет на Египет на его собственной земле (ср.: 44:29–30; см. 2:16 и 44:1 о приведенных здесь названиях местности). Придя в ужас и проиграв сражение, наемники решат спасаться бегством (16). Высказывание в ст. 17 обыгрывает имя фараона Офры и намекает на просчеты, допущенные во время вавилонской кампании. Судьба Египта, включая даже плен, напоминает нам судьбу Иудеи (19; ср.: 2:15; 4:7; 9:12). Фавор и Кармил здесь обозначают большую высоту и плодовитость соответственно, и на этом фоне говорится об установлении власти Вавилона (18). Брошенный своими наемниками, Египет обращается в позорное, но бесполезное бегство, потому что нападение врага напоминает нашествие саранчи на лес (21—24). Одинаковое наказание ожидает богов и царей Египта, а также тех, кто полагался на них, то есть беженцев–иудеев (25).
Обещание восстановления Египта очень значительно (26б), но больше нигде не встречается (ср.: Ис. 19:23—25). Бог есть не только Бог суда, но и Бог спасения, уготованного всему миру.
За пророчеством о Египте следует слово утешения иудеям рассеяния (27–28). Божий суд над народами станет для них восстановлением. Эти слова повторяются, начиная с 30:10—11, в длинной череде пророчеств о восстановлении Иудеи.
47:1— 7 О земле филистимской
Время расцвета могучего государства филистимлян приходится на период, предшествовавший возникновению династии Давида, то есть за несколько столетий до рождения Иеремии. Тем не менее здесь говорится о нападении на них Египта, вероятно, во время той кампании, когда происходила битва при Кархемисе (1). Газа, прибрежная равнина, находилась на пути следования армии с севера на юг. Возникновение великих государств во времена Иеремии имело ужасные последствия для многих, живших в этом районе. Египет, хотя и неспособный превзойти Вавилон, мог нагнать страху на маленькую филистимскую страну (2; ср.: 46:7—8). И здесь изображена крайняя степень страдания (3–7).
Катастрофа с Газой, для которой сложились определенные исторические предпосылки, показана в контексте долгой истории филистимлян и выглядит как наказание за все совершенное ими зло. Ее судьба — это суд Божий над ней; ее время пришло (4а, 7). Таким образом Бог утверждает Свое право руководить историческими событиями, даже когда они кажутся объяснимыми с чисто человеческой и политической точки зрения.
48:1–47 О Моаве
Моав, один из исторических противников Израиля (Суд. 3:12–14; 4 Цар. 3:4–27), заключил союз с царем Седекией против Навуходоносора (27:3), но одновременно посылал свои войска воевать на стороне Вавилона против царя Иоакима (4 Цар. 24:2). Данное пророчество, очевидно, относится к поражению, нанесенному Моаву Навуходоносором в 582 г. до н. э. после попытки мятежа.
Названия, часто встречающиеся в этой главе, — это названия городов, расположенных по всему Трансиорданскому нагорью к востоку от Мертвого моря. Некоторые из этих городов были отданы Богом во владение колену Рувимову в те времена, когда под предводительством Иисуса Навина иудеи пришли в Ханаан (Чис. 32:3, 37–38; Нав. 13:15–19). Об этом говорится не как о причине суда над Моавом, но частично это могло быть поводом для священной войны с Ханааном.
Начало пророчества (1—6) изображает боль народа, пострадавшего от вторжения так же, как некогда Иудея пострадала от Вавилона (ср.: 4:19—31). За этим следует ироническое изображение результатов идолопоклонничества, а именно унижение плена и победоносное свержение божества побежденного народа, в данном случае Хамоса (Кемоша), которому некогда поклонялся Соломон, отрекшись от истинного Бога (3 Цар. 11:7,33). Подобная демонстрация бессилия побежденного божества была обычной в военной практике древних народов. Опустошитель (8) — это, вероятно, Вавилон. Слова о деле в ст. 10 заимствованы из высказываний о святой войне, в которой неизбежно разрушение (ср.: 1 Цар. 15:3,11). Разрушение Моава Вавилоном — это Божий суд над ним.
В самом начале Моав изображается охваченным самодовольством (относительно образа зрелого вина, неожиданно вылитого на землю, см. ст. 11 — 12), затем он унижен в своей гордыне (14—17). Особое значение имеет здесь то, что Господь называет здесь Сам Себя Царем (так же, как в 46:18), подчеркивая, что только Он может предопределить исход каких–либо человеческих дел, а вовсе не Моав или даже Навуходоносор, которые просто–напросто Его рабы (25:9). Далее следуют картины разрушения (18; ср.: 14:1—2 об Иудее), вновь вызывая в памяти всю страну целиком (19—25). Гордыня Моава выделена как особый грех, тем более направленный против Израиля (26—30). Поистине велико падение гордыни (28). При виде отчаяния страны пророк сам готов оплакивать ее, как некогда он оплакивал свой собственный народ (31–32; ср.: 9:10; также ср. ст. 33 с 16:9). Моав, как некогда Иудея, стал объектом насмешек для всех, кто видел его (39; ср.: 24:9).