Новый Библейский Комментарий Часть 2 (Ветхий Завет)
Шрифт:
2:1—11 Пророчество о грядущем суде
Эмоциональное напряжение нарастает, подготавливая слушателей к слову Господа (12). И снова, как в 1:2 и 14, повторяется призыв ко всему народу. Единственная надежда людей — это обращение к Богу в покаянной совместной молитве. Чтобы подтолкнуть их к этому, Иоиль призывает бить военную тревогу и изображает саранчу как армию завоевателей. Зловещие намеки, брошенные в начале пророчества, — упоминания вторгшегося «народа» и «дня Господня» — получают развитие теперь, когда проповедь Иоиля приобретает черты кошмарного видения. Иногда апелляций к разуму бывает недостаточно, и ощущение реальности Бога может внушить только инстинктивный страх (ср.: Евр. 10:26–31).
Некоторые комментаторы видят в этом фрагменте описание настоящей армии, но это мало правдоподобно. Сравнения с воинами в ст. 4, 5 и 7 указывают на то, что автор использует военные
1–2 Восклицание в первом предложении ст. 1 явно исходит от Самого Бога (на святой горе Моей). Сигнал тревоги предупреждает о том, что вражеские силы наступают (ср.: Иез. 33:2–4). На самом деле, трубы трубили и для оповещения о храмовых богослужениях (ср.: Чис. 10:1—10), так что здесь имеет место игра понятиями, которая в конце концов прояснится в ст. 15. Бог действительно призывал народ занять свое место в Храме, а не на оборонительных позициях. Иоиль изображает опасность в контексте дня Господня, вторично цитируя Ис. 13:6. Таким образом обнаруживаются различные аспекты Божественного вмешательства в связи с нашествием саранчи. Темная масса миллионов насекомых, покрывающих горы, описана языком другого пророческого писания — Соф. 1:15. Учитывая явное намерение оправдать применение традиционного пророческого языка к нашествию саранчи, слово заря предпочтительнее читать как «мгла», озвучивая гласные в древнееврейском слове sahar как sehor, как это сделано в NRSV, GNB и REB. Заря в NIV относится, по–видимому, к отражению солнца в крылышках насекомых. Для народа Божьего наступил день суда. Иоиль обращается к образу несметного войска из 1:6 и развивает его в этом фрагменте. Затем, углубляя тему, намеченную в 1:2, он прибегает к языку Исх. 10:14 при описании саранчи в казнях египетских. Но теперь жертвой стал народ Божий.
3—5 В ст. 3 содержится искусная ссылка на Пс. 96:3, где описано исполненное драматизма явление Всемогущего Бога в облаке огненной славы. Насекомые были Божьими посланниками, а всепожирающий огонь — это опустошение, которое они произвели на земле. Своей «тактикой выжженной земли» они превратили цветущую страну (ср.: Иез. 36:35) в опустошенную степь. Иоиль подмечает жуткое сходство головы саранчи с головой коня. Это была Божья кавалерия, идущая в наступление. Шум, который производила саранча, пожирая растения, и который современные наблюдатели сравнивают с «потрескиванием горящего кустарника», описан посредством образов войны и разрушения. Саранча была настоящей армией, проводящей кампанию террора. Метафоры и сравнения используются для открытия новых горизонтов понимания, для выявления скрытого смысла нашествия саранчи как дела рук самого Бога.
6—9 Здесь образ наступающей армии (5) получает дальнейшее развитие. Но сначала возникает еще одно упоминание богоявления и Божьего суда. Выражение При виде его затрепещут перекликается с выражением «Трепещи пред лицем Его» в Пс. 95:9. Саранча представляет могущество Бога, направленное против Его народа. Множественное число (народы) подчеркивает ее устрашающее воздействие. Пророки часто изображали врагов Израиля в виде провиденциальных посланников Бога, с помощью которых Он наказывал нечестивый народ (напр.: Ис. 10:5—6; Ам. 2:13—16). Иоиль использует эту концепцию применительно к саранче. Она неукротимо продвигается вперед, и даже в Иерусалим проникает беспрепятственно.
10—11 Это кульминация. Если слово «народы» в ст. 6 усиливало в описании Иоиля впечатление от неукротимости саранчи, то упоминание космических светил способствует этому еще больше. И снова пророк использует понятия из сферы богоявления. В Ветхом Завете землетрясение — это обычная реакция земли на посещение мира Богом (ср.:
Однако, с точки зрения Иоиля, все затмевал сверхъестественный смысл этих природных явлений. В пророческом озарении он представлял предводителем саранчи самого Яхве, Который руководил продвижением ее легионов. Здесь снова полное совпадение с Ис. 13:4, только на этот раз противниками Бога были не иноземцы, а Его собственный народ. Заключительный вопрос задан с тем, чтобы вызвать чувство безысходности у слушателей. Израиль был поставлен лицом к лицу со своим высшим Судьей.
Иоиль сознательно воздействует на эмоции своих слушателей, доводя их до крайней точки. Его речь порождает тяжелое предчувствие и невыносимое напряжение. По стилю и замыслу ст. 10—11 можно сравнить с Рим. 1:18 — 3:20 перед сообщением радостной вести в 3:21—26.
2:12— 17 Последний шанс
Иоиль изображает Господа в образе вражеского полководца. Тем не менее, когда пророк приносит от этой устрашающей личности предложение сдаться, возникает впечатление, что это говорит бывший союзник иудеев. Как объясняет Иоиль, стоит только признать власть Господа, и Он явит Себя Богом любящим. Но сначала пророк передает в ст. 12 слова Бога, призывающие к покаянию (ср.: Иер. 3:22; 7:3; 18:11; Ам. 5:4—5). Это кульминационный пункт, к которому были устремлены собственные призывы Иоиля в гл. 1. Слова обратитесь ко Мне заставляют вспомнить отношения завета, что и отмечает Иоиль в ст. 13 {(Богу вашему; ср.: 2:26—27; 3:17). Народ Божий составляли блудные сыновья и дочери, которым следовало вернуться домой к своему небесному Отцу. Они должны были сделать это ныне, психологически это был самый подходящий момент. Предупреждение о безотлагательности характерно для ветхозаветных призывов к покаянию (Нав. 24:14; Иер. 26:13; ср.: Деян. 17:30; 2 Кор. 6:2) и перешло в евангельские проповеди и гимны.
Вера всегда принимает какие–то внешние религиозные формы. В данном случае абсолютная преданность воли (сердца) — качество, которое выдвигалось на первый план во Второзаконии (напр.: Втор. 11:13) — должна была выразиться в традиционном ритуале всенародного плача. Пророческие призывы к плачу, рыданию и посту в 1:5,13 и 14 соединяются здесь в повелении свыше.
13—17 Иоиль снабжает послание Бога пояснительным комментарием. Этому есть аналогия в Пс. 84:9–14, где слово «мир» (salom), сказанное Богом в ответ на всенародный плач, подробно истолковывается храмовым пророком. Прежде всего, Иоиль подчеркивает необходимость искреннего покаяния, призывая к единству веры и ее внешних форм проявления. В древнем Израиле люди не отличались особой сдержанностью в проявлении чувств, благодаря чему несомненно получали психологическое облегчение, трудно достижимое в менее экстровертных культурах. Однако не исключалась вероятность, что за бурным проявлением чувств скрывалось относительное равнодушие. Обычай рвать на себе одежды был характерным для данной культуры элементом поведения в условиях кризиса (ср.: 4 Цар. 19:1), что в наши дни сохранилось в виде обыкновения евреев на похоронах надрывать лацкан пиджака. Следовало же раздирать сердца, раскаяние Израиля не могло быть поверхностным. Оборот с противопоставлением — а не — используется здесь в том же смысле, что и в Ос. 6:6 и 1 Ин. 3:18. Иоиль не останавливается, чтобы проанализировать человеческие грехи. «В критической ситуации его волнует средство спасения, а не диагноз» (Хаббард). При обращении к Господу иудеи были обязаны «испытать и исследовать пути свои» (Пл. 3:40).
Во–вторых, Иоиль указывает на связь обращения с заветом. Он ссылается на верность Бога завету («благ и милосерд») как на причину призыва к покаянию и как на стимул для иудеев откликнуться на него. Пророк пользуется хорошо знакомым его слушателям языком (Он милосерд… и многомилостив [13]; ср.: Пс. 85:15; 102:8; 144:8). Это напоминает о милостивом возобновлении Богом завета с израильтянами в период исхода, после того как они нарушили его в пустыне (Исх. 34:6). Таким образом, такое понимание веры связано с представлением, что Бог готов дать еще один шанс Своему грешному народу.