Новый мир. Книга 5. Возмездие
Шрифт:
Лаура подняла на меня взгляд своих ярких голубых глаз, и в них вдруг отразились неожиданные упрямство и решительность.
— Она не может быть, но и будет. И не просто нормальной, но и самой лучшей девчонкой на свете. Других я не рожаю. Знак качества!
Попытки сгладить этот момент неловкими шутками были заведомо обречены на провал. Слишком уж сложным он был. Поняв это, Лаура вздохнула.
— Дима, послушай! Будем честны. Никто из нас не ждал этого, не был к этому готов. Я не знаю, захочешь ли ты провести со мной всю жизнь. Да и я не знаю, захочу ли я этого.
Я открыл было рот, но она торопливо меня прервала.
— Нет, не говори ничего пафосного и душещипательного! Пожалуйста! Я не хочу, и ты не хочешь, чтобы случившееся повлияло на наши решения относительно будущего наших отношений! Нет, правда! Нет ничего глупее, чем что-то решать «по залету»! И я не стану ни сама этого делать, ни тебе этого не позволю!
Сделав на этом ударение, она продолжила.
— Но этот ребенок… наша дочь… как бы что не сложилось дальше, теперь она всегда будет связывать нас с тобой. И ей будет нужен папа. Живой, настоящий. А не чей-то портрет на стене. Поэтому я и хотела, чтобы ты знал. Потому что надеялась, что хотя бы это отодвинет в сторону твои суицидально-героические наклонности, и мотивирует сохранить свою жизнь.
— Лори…
— Да, Дима?
— Милая, я люблю тебя. И я хочу провести с тобой всю свою жизнь. Ты говорила — «мы еще не решили». Но для меня это вообще никакое не «решение»! Я просто вдруг понял это, едва узнал тебя — и больше не сомневался!
— Дима, ты говоришь сейчас все это всерьез?
— Конечно! — заверил я, и, выдохнув, молвил: — Лори…
— О, нет! — торопливо замахала руками она, и взмолилась. — Дима, только этого не говори! Не сейчас, пожалуйста! Это будет ужасно!
Она была права. Но я все-таки спросил:
— Ты бы вышла за меня замуж?
— Ну вот. Он-таки сказал это. Несмотря на все, что я только что втолковывала про серьезные решения «по залету», — страдальчески закатив глаза и возведя их к дождливому небу, прошептала она.
Затем она обрушилась на меня с истинно итальянской экспрессией:
— Что значит «бы»? И почему ты произносишь все это, будто долбанный рыцарь XVIII века? В наше время люди относятся к партнерству намного менее патетично! Может быть, ты еще хочешь чтобы я взяла себе твою непроизносимую польскую фамилию?! А еще знаешь… нет, я-таки скажу… здесь, под этим противным дождем, возле этого проклятого забора в этой глуши, в перерывах между нервными озираниями через плечо в поисках киллеров, которые пришли по наши души — все это вообще звучит и выглядит как дикий сюр! А где бокалы с шампанским, кольцо, музыканты, карета, и все прочее — раз уж ты решил делать все по старинке?! Ты вообще хоть раз в жизни видел, как это делается?!
— Лори…
— Извини, я часто бываю несносной, когда нервничаю. Но я же просила тебя — не говори этого сейчас! Просила же, бляха!
Я продолжал смотреть на нее.
— Ну чего ты таращишься на меня?! Да, я «бы» за тебя вышла, Дима!
Не дав мне ничего ответить, она торопливо добавила:
— А если ты хочешь, чтобы мы смогли
— Я очень хотел бы этого. Но ты не сможешь ничего «утрясти», Лори.
— Зачем ты мне только что сделал предложение, если сомневаешься в моих способностях?
— Давай без шуток. Ты должна немедленно отправляться в самое надежное укрытие и беречь себя! Беречь нашу дочь!
— Ну вот. Еще никакая дочь не родилась, а ты уже любишь ее больше, чем меня, — иронично прокомментировала Лори. — Откуда ты знаешь, может, я ее вообще придумала?
— Я серьезно. Береги себя. Держись подальше от любых опасностей. Не лезь в политику. Я придумаю, как нам все решить, Лори. Сделаю все так, чтобы мы были вместе, и…
— Дима, как бы ты красиво не попытался сейчас все это обставить, я же понимаю, что ты собираешься идти еще кого-то там убивать, — страдальчески вздохнула Лори. — Ты правда думаешь, что это поможет? Правда думаешь, что умерло еще недостаточно?
Я вздохнул в ответ.
— Я не буду больше убивать людей, если они не нападут на меня первыми. Обещаю.
— Лучше сразу сделай исключение для своего Чхона. Иначе я все равно тебе не поверю.
— Я не думаю, что Чхон — это человек.
— Ты сказал это как-то слишком серьезно как для образного выражения. И мне почему-то от этих слов сделалось очень, очень не по себе.
— Мне тоже. Но я защищу нас от него, милая. Кем или чем бы он ни был. Обещаю.
Наступило время уходить. Мы оба понимали это. Но, вопреки этому пониманию, она долго не разжимала рук. Не отпускала меня.
— Ты просто уйдешь? Просто возьмешь — и уйдешь? — спросила она.
— Ты ведь знаешь, я ничего не хотел бы больше, чем остаться.
— Не говори этих киношных фраз. Прошу!
— Но ведь ты только что…
— Мне — можно. Я же женщина.
— Я вернусь, Лори. Очень скоро. Вернусь — и останусь. Навсегда.
Прошло много времени, прежде чем она наконец отпустила меня. Я хотел сказать еще что-то, но так и не смог найти нужных слов. Понял, что нужно уходить немедленно — иначе я просто не смогу заставить себя сделать это.
Так что я, сделав над собой усилие, стремительно развернулся, и зашагал во тьму.
— Дима! — нагнал меня голос Лори, когда я отошел уже шагов на пятнадцать.
— Лори?! — замер я выжидающе.
Чтобы докричаться друг до друга сквозь плотную завесу дождя, теперь приходилось повышать голос.
— Я… я думала над именем!
— Мы решим вместе! Когда я вернусь! Хорошо?!
— Да! Если, конечно, ты вернешься не через еще пять месяцев! Потому что новорожденной девочке я не позволю ходить без имени целый месяц!
— Договорились!
Некоторое время мы молчали. Но я не уходил. Чувствовал, что сказано еще не все. И не ошибся.
— Не вздумай умереть, Димитрис! Я заклинаю тебя! Ты же всегда выживаешь! Ты всегда выходишь из любых ситуаций!
— Я не собираюсь умирать! — заверил я.