Новый старый 1978-й. Книга пятая
Шрифт:
Про банкет я рассказал любимой и она, как и я, сначала не хотела идти. Но раз лично Брежнев нас пригласил, то отказываться было неудобно. Историю с террористами я ей, естественно, рассказывать не стал. Будет ещё за меня переживать, а потом волноваться, когда я буду задерживаться на работе или ещё где.
— Слушай, ты обратила внимание, что в последнее время мы, практически, обходимся без Сереги? — сказал я Солнышку.
— Да, я это заметила, — ответила она, подумав. — Мы только записываем у него наши новые песни, а выступаем под фонограмму или ты поёшь под гитару. А что ты хочешь этим сказать? Что он нам уже не нужен?
— Нужен,
— Ты хочешь сказать, что нам нужны дополнительно ещё музыканты для этого.
— Правильно. Я теперь могу и на синтезаторе не хуже Сереги играть, но мне это не нужно. Я фронтмен, лидер, лицо и голос группы. И ещё надо позвонить светоинженерам из Москонцерта и заказать такую же цветомузыкальную установку, как у них. Несмотря на то, что я теперь их начальник, но пусть у нас своя будет. Я ещё попрошу немного усовершенствовать её по английскому нашему варианту. Они с нами отыграют десятого и четырнадцатого, а потом мы своими силами должны будем обходиться. Мы теперь большая независимая и богатая организация, так что должны иметь всё своё: и необходимых квалифицированных сотрудников, и самое лучшее музыкальное оборудование.
— А откуда у нас в центре возьмутся деньги?
— Я Суслова раскрутил на три миллиона рублей и миллион фунтов. Ты вчера об этом не слышала, я по телефону Вольфсону рассказывал.
— Ого, вот это да. Мы теперь настоящие миллионеры с тобой.
— Ну эти деньги нам выдали в качестве беспроцентного кредита и отдавать его придётся постепенно через год, но деньги, действительно, немалые. Но мы одни всё это просто физически не потянем. Нас пока мало, а Димку с фанатами я не считаю. Они пока мало что умеют. Нужны профессиональные помощники. Вон Наташа, которую я переманил из ЦК ВЛКСМ. ещё троих своих знакомых переманила. Так и надо действовать. Ты же вокалом занималась. Спроси там у преподавателей, может кто к нам в наш молодежный центр пойдёт работать.
— Спрошу обязательно. Дела, как снежный ком, набираются.
— Это только в самом начале трудно, а потом всё заработает, как часы. Только контролировать буду. Я вот что ещё подумал. Мы с тобой будем на приёме во французском посольстве в субботу. А что если и тебе спеть песню на французском языке?
— Но я языка не знаю.
— Для этого не надо знать французский язык. Надо просто выучить слова на французском языке и научиться правильно их произносить.
— А у тебя что, есть уже готовая французская песня для меня?
— Пока только задумка, но задумка хорошая. Музыка уже почти готова и слова на языке вертятся. Под гитару её бесполезно исполнять, так что пошли к синтезатору и поработаем. У нас есть час, так что проведём его с пользой.
Я задумал написать песню Ванессы Паради «Joe le taxi», которую она напишет и исполнит в 1987 году. Песня будет на третьем месте в хит-параде Великобритании и на первом во Франции. Она так понравится французам, что она будет у них держаться на самом верху аж 12 недель. Ванессе сейчас только шесть лет и о карьере певицы она даже не помышляет.
Ну что ж. Я наиграл припев, потом спел.
— Красивая песня, — сказала довольная Солнышко, — только эти
— Ничего, справишься, — ответил я и записал слова припева на листок. — Я позвоню Николаю Ивановичу Лебедеву, ректору МГИМО. У них в здании на «Парке культуры» есть отличные лингафонные кабинеты. Там тебе за три дня поставят правильное произношение. Да и преподаватели там хорошие. Так что всё у тебя прекрасно получится.
Ну я же не буду ей рассказывать, что в другой жизни я поступил через два года в МГИМО на факультет МО и сам учил пять лет французский язык, поэтому прекрасно знаю, как там учат и кто там самый сильный преподаватель по французскому. А в лингафонных кабинетах я сам провёл очень много времени, благодаря чему я поставил себе прекрасное произношение. Многие французы мне потом говорили, что меня от коренного жителя Франции не отличить.
— Так, мы немного отвлеклись, — вернулся я к нашему вопросу. — Песня называется «Joe le taxi», что в переводе на русский означает «Таксист Джо». Это парижский таксист, который любит ром, румбу и мамбо. А ты жрица любви и зовёшь его приехать к себе. Это если коротко.
— А жрицу любви пропустят?
— Я её зашифрую, как амазонку-наездницу, поэтому это поймут только коренные парижане, знающие argot, что означает по-нашему жаргон определенной социальной прослойки. Слушай.
И я сыграл и спел. Песня очень милая, как раз под возраст Солнышка. Ванесса записала эту песню, когда ей было четырнадцать лет. Ну а моя невеста её всего на год старше.
— Прелесть какая, — обрадованно воскликнула Солнышко. — Она мне нравится и очень подходит по характеру. Прямо как я.
— Вот тебе слова, — сказал я и протянул ей исписанный листок. — Я сейчас её исполню вместе с тобой и запишу на свой Biphonic. Помнишь, я же так начинал записываться и тебя под него соблазнил.
— Да, как давно это было. А всего-то прошло чуть больше месяца. Я это буду помнить всю жизнь. Под его звучание я в тебя окончательно влюбилась и стала женщиной.
— Не жалеешь?
— Что ты. Ни капельки. Я так рада, что ты выбрал именно меня.
— Ты была самая красивая в классе, а теперь ты самая красивая в мире.
Она обняла и поцеловала меня. И мы так посидели пару минут, обнявшись. А потом вместе спели эту песню. Ну как спели. Я пел, а она тихонечко подпевала. Она старалась, но получалось не особенно чисто, пока с неким рязанским акцентом, как у актера Крючкова в одном его фильме, где он изображал француза. Ну ничего, всё у неё получится. Она старается и это главное.
Пока у нас было ещё двадцать минут, я решил попытаться дозвониться Стиву в Лондон. Я надеялся, что в честь праздника мне быстро дадут разговор с Англией. Получилось, действительно, оперативно. Через две минуты я уже говорил со Стивом и сообщил ему, что французы пригласили меня на приём в своё посольство и мы идём туда вместе с Солнышком. Я там буду исполнять «Belle» и Sweetlane тоже споёт мою новую песню на французском языке. Так как это не коммерческое выступление, то я имею на это право. Почему я заострил на этом внимание? Да потому, что территория французского посольства является территорий Франции, а все наши концерты в других государствах в течение пяти лет организовывает EMI и без их ведома мы это делать не могли.