Ножи Императора
Шрифт:
Фелиция посмотрела на нее со слабой улыбкой.
– Спасибо, Анния. И ты, конечно, права. Он может побить любого человека в городе в честном бою, может убить и этого этого Мортиферума, но что помешает толпе разъяренных сторонников окружить Марка и разорвать его на куски. Если он это сделает… Он уже не вернется, и у меня нет выбора, кроме как смириться с этим.
Анния молча смотрела на нее, не в силах найти слов утешения перед лицом ее неумолимой логики. Через мгновение ее внимание привлекла собака, деловито обнюхивающая пол в столовой.
– Подойди сюда, Центурион!
Она свистнула, и животное подбежало, чтобы немного поиграть, прежде чем снова начать скрести лапой по плиткам, громко тявкая и обнюхивая пол вокруг обеденных диванов.
– Я запомнила, что когда ты в последний раз выходил на улицу и точно также скреб лапкой и принюхивался, ты после этого тут же опорожнил содержимое своего кишечника!
Она подхватила собаку на руки и направилась к двери, но, когда ее открыла, Юлий уже шагал по садовой дорожке.
– Мне можно войти?
Он послушно поцеловал свою жену и поклонился Фелиции.
– У меня есть новости о вашем муже, госпожа. Он принят Дакийский Лудус и вскоре будет сражаться на Арене. Прокуратор школы приходил сегодня утром к трибуну , чтобы получить подтверждения о Марке и Дубне ...
– Подтверждения?
Он кивнул.
– Когда человек увольняется со службы, он получает бронзовую табличку с указанием того, что он отслужил с честью. Мы подготовили по одной для каждого из них, когда трибуну стало ясно, что в любом случае нам не удастся отговорить вашего мужа от этого последнего акта мести.
Она на мгновение уставилась на него.
– Вы знали, что он собирался сделать? И вы ничего не предприняли?
Примипил встретился с ней взглядом.
– Ничего не сделали? А что мы должны были сделать? Запереть его?
После минутного раздумья Фелиция покачала головой.
– Полагаю, что нет. Если я сама не смогла воспрепятствовать ему идти в лудус, то как я могу критиковать тебя за то, что ты поступил точно также же. Такое оскорбление его чести было бы для него слишком тяжелым. И что теперь будет?
Примипил провел рукой по волосам.
– Сейчас? Теперь нам придется только ждать и смотреть, как он выступит на Арене. Очевидно, он будет драться завтра. В конце концов, как нам сказал его новый префект, ему вообще не нужно тренироваться ...
– Он хмуро посмотрел через комнату на Центуриона, который снова шмыгал носом под столом. - Вам лучше вывести эту зверюгу на улицу, пока она не обгадила весь пол.
Одноглазый Максимус зашел в парикмахерскую сразу после обеда, сел у прохладной задней стенки и откинулся на спинку.
– Как здесь хорошо. А там ужасно жарко, и это факт.
Двое его подельников, которые, как уже успел заметить Морбан, обычно держали свое мнение при себе, встали по обе стороны от него и злобно уставились на подстригающихся клиентов, один из которых тут же решил, что у него полно работы, и ушел, оставив прическу незавершенной.
– Думаю, мне стоит подстричься, раз я уж здесь.
Один из его приятелей поднял руку, чтобы остановить следующего посетителя, который, надо признать, уже выглядел более чем неуверенно, подходя к освободившемуся стулу. Максимус рассмеялся, ухмыляясь мужчине, поскольку у того тоже появились какие-то другие дела, кроме подстрижки.
– Какие у вас мудрые посетители!
– Он сел в кресло и вытянул шею, чтобы посмотреть на солдата, которому вскоре предстояло его подстричь.
– Стриги потихоньку и аккуратно, коротко сзади и подравняй по бокам, волос сверху оставь побольше. Думаешь, у тебя это получится?
Солдат с ножницами проворчал что-то в знак согласия и энергично принялся за работу, поняв по лицу Морбана его желание, побыстрее выпроводить главаря банды из парикмахерской. На некоторое время воцарилась тишина, никто не осмеливался разговаривать во время такой деликатной операции, пока главарь вожак не поднял руку, чтобы остановить свою стрижку.
– Так какую долю ты мне приготовил сегодня, а, Толстяк?
Морбану потребовалось время, чтобы достать монеты из своего кассового ящика.
– Пять сестерциев.
Максимус весело улыбнулся, а затем поморщился.
– Ты, Толстяк, мой самый лучший клиент. Ты зарабатываешь в два раза больше, чем кто-либо другой на моей территории, а это значит, ты можешь позволить себе платить побольше, не так ли?
Морбан поморщился.
– Сколько?
Одноглазый покачал головой, заставив солдата с ножницами на мгновение прекратить стрижку.
– Надо отвечать, сколько, господин?
Знаменосец нащупал нож, который хранил в ящике стола за грудами монет.
– Сколько ... господин?
Максимус ухмыльнулся, наслаждаясь своей маленькой победой над угрюмым владельцем лавки.
– Так-то лучше! Давай назовем это приятной ставкой в двадцать процентов, просто чтобы убедить тебя, что нужно проявлять немного больше уважения к старшим. Ведь для тебя ничего не значит еще одну десятку из ста, особенно с той солидной прибыли, которую ты получаешь, не так ли?