Ножи Императора

Ричес Энтони

Он снова отпил из черпака, с отвращением покачав головой.

– Мне удалось ткнуть острием клинка в лицо человека и сбросить его с лошади, но только для того, чтобы оказаться на спине на дороге рядом с ним. Его копье попало мне в руку, но зацепило одну из деталей моего нарукавника. - Он невесело рассмеялся.
– Этот металлический нарукавник, вероятно, спас мою чертову жизнь. Я, пошатываясь, поднялся на ноги между двумя всадниками, которые пытались наставить на меня свои копья, и это дало мне время ткнуть острием меча в челюсть человека слева от меня. Затем я поскользнулся на дороге, вероятно, из-за крови, которая стекала по ней ручейками, и у меня из руки выпал меч. Я знал, что если нагнусь, чтобы поднять его, то больше никогда не встану на ноги, поэтому я вытащил кинжал и сбросил человека справа от меня из седла .- Его глаза закрылись, и на мгновение на его лице заиграла довольная улыбка.
– Мне всегда нравился мои нож, достаточно длинный, чтобы его можно было использовать в драке, и я ударил его так сильно, что лезвие прошло прямо через его шею и вышло с другой стороны. А потом случилось это ...

Он снова сделал паузу и покачал головой, чувство вины искривило его губы.

– Я вытащил его меч из ножен и перекатился под его лошадь. Их было четверо, окружавших последнего из моих солдат, они просто играли с ним, перед тем как убить его, и когда я поднялся на ноги, на меня снизошло внезапное осознание того, что я могу либо сразиться с ним, и умереть с гордо поднятой головой, либо бежать, спасая свою жизнь…. И я побежал, ребята... - Он опустил голову, потирая глаза большой мозолистой рукой. - Да простит меня наш Господь Митра, я побежал. Хотя, я и не был трусом, Наш Господь все еще помогал мне в тот день, и оба копья, которые были брошены в меня, промахнулись, одно из них упало так близко, что я смог схватить его, перепрыгивая через канаву, и скрыться за деревьями, как … ну, как человек, спасающий свою никчемную гнилую жизнь. Я услышал позади себя голос, выкрикивающий приказы этому сбродом: “Поймать его! Выживших быть не должно!”, и моя надежда на то, что все это была какая-то ужасная случайность, погасла, как задутая лампа…

– Эти ублюдки убили последнего из моих людей, когда я убегал от них вверх по склону, сразу за канавой. Я услышал крик, когда один из них всадил в него клинок, а затем еще один вскрик, когда другой солдат прикончил его. Они, конечно, догнали меня достаточно быстро, и я слышал, как они кричали мне, что если я выйду послушным и кротким и облегчу им задачу, то они не будут мучить меня перед смертью, но если я заставлю их попотеть, то они заставят меня разделить с ними удовольствие.., ну, вы знаете что они имели в виду.

Дубн кивнул.

– И это тебя обозлило, верно?

Гораций мрачно улыбнулся.

– Разозлило? Это не то слово! Я уже был не только зол, я бушевал! В основном на себя, но это было нечто большее. Они предполагали, что я уже был побежден, из-за того, как я убегал от них, и пока они не начали кричать, чтобы я вышел и умер как мужчина, они были недалеки от истины. Нет, это был не гнев, это была ярость! Это была потребность убить их всех, чтобы загладить свою собственную трусость. Их было четверо, они смеялись и шутили друг с другом, поднимаясь на холм в шеренге, полные той уверенности, которую человек чувствует, после убийства другого, оправданного это или нет ... - Он посмотрел на свои руки.
– Я просто подумал “Да, пошли вы! ” и вышел из-за дерева, за которым стоял, и дал им время осознать, с чем они столкнулись, прежде чем метнуть копье. Я хотел, чтобы они знали, что я был один, и подошли ко мне…

Он улыбнулся при этом воспоминании.

– Я всегда хорошо метел копья, но вот что я вам скажу, я никогда в жизни не метал копий лучше, чем в тот раз. Только что оно был у меня в руке, острие щекотало мое ухо, а в следующую секунду я смотрел поверх своей вытянутой руки на ближайшего из них с торчащей в нем окровавленной штуковиной, проткнувшей его спереди и вышедшей сзади, через доспехи и все прочее. Он пошатнулся и упал навзничь, в то время как остальные трое просто уставились на меня, появившегося из ниоткуда и покрытого кровью других мужчин, с оскаленными зубами и глазами, похожими на обеденные тарелки, и я думаю, что они сразу поняли, что они уже мертвы. У одного из них было копье, но он был так напуган, что метнул его далеко от меня, и я напал на них прежде, чем они поняли, что происходит.

Гораций смотрел через тренировочный зал лудуса на мужчин, репетирующих свои удары, и Марк знал, что он проигрывает этот момент в своей голове.

– Я уложил копейщика еще до того, как этот придурок успел вытащить свой клинок. Он был почти ребенок, но я перерезал ему горло и понял, что совершил ошибку, напав на него первым, и потом мне пришлось бежать прямо на другого, чтобы успеть увернуться от копья, если бы он метнул его как надо ...- Он пожал плечами.
– Ошибки, которые мы часто совершаем, да? Не то чтобы оставшиеся двое других представляли большую угрозу. Мужчина справа от меня с таким же успехом мог попытаться сразиться со мной с помощью сосиски, несмотря на то, что он хорошо владел мечом, и в тот момент, когда посмотрел ему в глаза, понял, что я несокрушим против таких, как эти. Я нанес кму удар своим клинком, проткнув бедро, а затем вырвал его, чтобы вскрыть артерию. Боги, вы бы видели кровище. Сколько было крови ...

Он поморщился.

– Ты убил их всех?

Бывший легионер покачал головой в ответ на вопрос огромного британца.

– Последний из них, спасая свою жизнь, побежал вниз по склону,что-то крича о помощи, и на миг я подумал о том, чтобы догнать его и вонзить свой меч ему в позвоночник, а затем броситься на остальных, чтобы подороже продать свою жизнь, но ...

Он пожал плечами, и Марк нашел для него нужные слова.

– Вместо этого ты выбрал жизнь.

Гораций кивнул.

– Я решил сбежать и побежал через возделанные угодья к следующей линии деревьев, прежде чем они смогли вывести своих лошадей на открытое место. После этого я понял, что у меня в жизни осталась только одна цель - выяснить причину смерти моего легата и хладнокровно и жестоко отомстить за него. Это может занять у меня годы, и, возможно, я никогда с этим не справлюсь, но эта новая жизнь обеспечит меня целью до тех пор, пока не придет время.

Он посмотрел на Марка и Дубна, тоже ожидая от них откровения.

– А вы?

Тунгрийцы посмотрела друг на друга, прежде чем Марк ответил.

– Наша цель во многом такая же, как и твоя. Мы...

Его прервал крик с другого конца лудуса.

– Эй, вы трое, сюда!

Саннитус подзывал их к себе, рядом с ним, возле стола с какими-то свитками, стоял одетый в тогу мужчина с редкими волосами цвета полированного железа. Вызывало беспокойство то, что позади них выстроились несколько вооруженных людей, и когда трое солдат приблизились, ланиста предупреждающе поднял руку.

– Склоните головы в знак уважения, кандидаты, если хотите, чтобы вас приняли в эту школу. Этот человек - мой начальник, Теттий Юлиан, прокуратор, ответственный за Дакийский Лудус.

Они остановились и поклонились, опустив головы, в то время как вооруженные мечами телохранители веером выстроились по обе стороны от своего хозяина защитным полукругом, что, как горячо надеялся Марк, было обычным делом. Понимая театральную торжественность момента, Юлиан подождал, пока его люди займут позиции, прежде чем нарушить молчание.