Ншан или Знак Свыше
Шрифт:
– Как ты думаешь, Ншан, стану я режиссером? – вдруг спросил Артур, достаточно уже наслышанный о ее удивительных способностях.
– Не могу сказать. Что-то мешает мне заглянуть в твое будущее, - призналась она.
– Что именно?
– Не знаю... Странно... Я сама ничего не понимаю.
Артуру нравилась непривычность ситуации. Он для нее – что телефонный собеседник. А ей от него укрыться некуда.
– Знаешь, ты очень красивая, - сказал он, все еще испытывая чувство превос-ходства над нею. – Я не встречал такой... такой естественной, неподдельной красоты. Наши актрисы тратят уйму времени и усилий, чтобы привлечь к себе внимание, казаться лучше и ярче других, а за тебя все сделала природа.
– Зачем мне это? Кому нужна моя красота.
– Не говори так.
– Я знаю, что говорю, Артур. Но мне приятны твои слова.
– Рад это слышать. – Его голос прозвучал интимно и глухо.
– Я не вижу твоего лица... твоих глаз, но вижу душу. У тебя светлая и чистая душа, Артур. Душа ценнее лица, ценнее всего. Моя мама сказала, что хотела бы иметь такого сына, как ты. Я никогда раньше не слышала от нее таких слов. Это многого стоит.
Он промолчал.
– А еще ты нравишься Жанне. Сильно нравишься.
– Вот тут ты ошибаешься.
– Нет, - убежденно возразила она. – Жанна очень переживает. Мне жаль ее.
– Отчего же жаль?
– Вы никогда не будете вместе.
– Я знаю. Она хорошая девушка... человек хороший. Но ведь этого мало, верно? – Теперь он разглядывал ее с любопытством. – А ты о людях всегда все знаешь? Ты – ясновидящая. Должно быть это очень интересно обо всех все знать. Даже то, что люди обычно пытаются скрывать.
– Во-первых, я далеко не все и не всегда знаю. А во-вторых, все знать совсем неинтересно. Жизнь тогда потеряла бы смысл.
– Согласен. И все же с тобой мне как-то чуть-чуть жутковато. Как перед рентгеновским аппаратом.
– Если тебе кто-нибудь когда-нибудь скажет, что читает все твои мысли, не верь, - заявила Ншан. – Мысли читать невозможно. Можно ощущать лучи, исходящие от человека, и научиться толковать их... приблизительно.
– Да, но ты видишь судьбы людей, предсказываешь будущее, лечишь болезни. Лучи ведь здесь ни при чем.
– Судьба человека... Нет, я не могу проследить ее шаг за шагом, год за годом. Я вижу только самое основное, самое важное. Оно возникает, как вспышка, как разряд молнии. Всего на мгновение. В этой вспышке возможно вся человеческая жизнь, но ты не способен воспринять и запомнить ее за один короткий миг. Только то, что запечат-лелось особенно ярко.
– Ты очень хорошо все объяснила. Я понял тебя... Итак, сейчас ты не можешь угадать, о чем я думаю?
– Нет, Артур, не могу.
– Сказать?
– ...Скажи.
– Я хочу... очень хочу... поцеловать тебя.
– ...Я знаю.
– Ах ты обманщица! А говорила, что не можешь читать мысли.
– Мысли ни при чем. Тут что-то другое.
– А хочешь, теперь я попытаюсь угадать твои мысли?
– Попытайся, - без улыбки отозвалась Ншан.
– Ты ничего не имеешь против того, чтобы я поцеловал тебя.
– Какой способный ученик, - зарделась она.
Он приблизился к ней вплотную и очень осторожно коснулся губами ее губ, с удивлением отметив:
– Да ты вся дрожишь! Тебе холодно?
С улицы донеслись голоса – возвращались Жанна с Сафоном.
– Ой-ей-ей! Я не успела накрыть на стол, – забеспокоилась Ншан.
– Не к спеху, - остановил ее Артур. – Мы перекусили на площадке.
Жанна подозрительно покосилась на них, но тут же сама себя одернула: «Не хватало еще ревновать городского парня к деревенской слепой девчонке».
– Жанна, ты будешь умницей, если поможешь Ншан накрыть на стол, - посоветовал ей Артур.
– Я чертовски устала, - отмахнулась та.
– Но ведь ей трудно самой. А нас много. Она не обязана нам прислуживать.
– Однако... – процедила сквозь зубы Жанна. – Первый раз вижу, чтобы ты о ком-то проявлял такую трогательную заботу. – И, взяв себя в руки, быстро проговорила: - Ладно, ладно, не обижайся, Ншан. Меня разморило под солнцем. Только выкурю одну сигаретку, и начнем.
– А чтобы работа спорилась веселее, вот вам музыка. – Сафон включил транзистор.
Артур растянулся на раскладушке в саду, под деревьями.
– С удовольствием спал бы ночью здесь, - промурлыкал он, глядя в закатное небо.
– Замерзнешь, ночи в горах холодные, – предостерегла Жанна, затягиваясь сигаретой. –Да и живность всякая – скорпионы, фаланги, змеи.
– А я не боюсь ни живности, ни холода, если хозяйка не пожалеет для меня зимнего одеяла.
– Можешь взять сразу два, - отозвалась Ншан из окна кухни.
– Договорились! – обрадовался он.
Прислушиваясь к разговору в саду, Ншан нарезала хлеб. Жанна, забыв о своем обещании помочь ей, обсуждала события минувшего дня (если можно назвать событи-ями монотонность скучных съемок в глухой деревне). Голс у нее был хрипловатый и резкий, и чуть-чуть раздражал Ншан. Сафон ворчал на качество пленки, на блики и на слишком большое количество дублей, грозившее перерасходом пленки. Жанна жаловалась на художника-постановщика, который задержался в Ереване на целых три дня, взвалив на нее всю работу. И только Артур ни на что не жаловался, хотя ему, по долгу службы, больше всех доставалось от раздражительного и крикливого режиссера.
Ншан, помимо своей воли оказавшаяся во власти неожиданно вспыхнувшего чувства к Артуру, слушала их, не вникая, будто голоса раздавались где-то там, на другом конце земли...
Все в доме давно уснули. Не спала только Ншан. Она ждала. Ее кровать стояла у самого окна. Ночной ветерок бил занавесками об открытые настежь рамы. Тихонько посапывала Жанна, иногда выдавая легкий свист от того, что бронхи ее были забиты никотином. Из комнаты братьев доносился храп Сафона. Она чутко вслушивалась в звуки ночи, все их раскладывая по полочкам, чтобы они не заглушили вдруг главный, который она с замиранием сердца ждала.
Наконец голос под окном еле слышно окликнул ее. Накинув халат, она села на подоконник. Крепкие руки обхватили ее и перенесли в сад.
– Я не разбудил тебя? – шепотом спросил Артур.
– Нет.
– Ждала меня!
Он обнял ее, увел в беседку. Там, прижавшись друг к другу, они долго сидели молча, наслаждаясь своей близостью.
– Как странно, - наконец, сказала Ншан. – Меня с детства любил один парень, сосед. Я видела его еще мальчишкой, до того, как ослепла. Хороший парень. Но я не смогла его по-настоящему полюбить. Я поняла это только теперь, потому что... потому что встретила тебя.