Ншан или Знак Свыше
Шрифт:
В спальне за кроватью Сильвия завела тайничок на крепких запорах, в который складывала теперь деньги и дорогие украшения. Самой же Ншан, казалось, не нужно было ничего. Она жила особой радостью человека, способного помогать другим. А когда людской калейдоскоп оставлял ее в покое, она снова возвращалась к своим внутренним ощущениям и призрачным снам.
Ни дорогие украшения, ни наряды, ни домашние безделушки, постепенно заполнявшие ее дом, не имели для нее цены. Как она могла радоваться тому, что ей не дано видеть! Да и зачем ей все это, если Артура нет рядом.
И вот однажды, не выдержав, Ншан уединилась с Тамарой в ванной комнате – единственном в квартире свободном от людей месте – и, волнуясь, заговорила:
– Скажи, Тамара, ты друг мне?
– Сомневаешься? – обиделась та.
– И ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу?
– Да все, что угодно! – воодушевилась заинтригованная Тамара. – Я буду счастлива оказать тебе любую услугу. Ведь я же, помимо всего прочего, твой должник.
– Учти, об этой моей просьбе никто не должен знать.
– Я – могила!
– Тогда слушай. На киностудии работает один человек... мой... знакомый. Я хочу, чтобы ты нашла его и привела сюда.
– С радостью! – Тамара уже сгорала от любопытства. Неприступная слепая гордячка имеет свои сердечные тайны! – Его имя и фамилия?
– деловито осведомилась она.
– Мне известно только имя, - смутилась Ншан. – Его зовут Артур.
– Ты представляешь, сколько людей работает на «Арменфильме»!?. Среди них наверняка наберется с десяток Артуров. И как я буду спрашивать «просто Артура»?
– Он не просто Артур! – вспылила Ншан. – Он – ассистент режиссера. – Она сказала это таким тоном, будто речь шла о должности редкой и исключительной. – Даже наверняка уже режиссер... Их группа приезжала в наше село на съемки.
– Ах, вот оно что. – Тамара попыталась скрыть ироническую улыбочку, веря, что Ншан способна видеть даже кожей. – Это уже кое-что проясняет. Он, значит, из тех киношников, что привезли в Ереван эпизод с вызыванием дождя, после которого ты и попала к нам в институт.
Ншан кивнула. А потом вдруг сказала:
– Знаешь, я кажется передумала. Тебе не надо никуда ходить и никого искать. – Ее насторожил тон Тамары.
– Не принимается! – Тамара тотчас взяла себя в руки. – Поначалу я растерялась, решив, что вряд ли смогу тебе помочь, зная одно только имя. Но теперь зацепок более чем достаточно. Я сначала найду группу, которая ездила к вам в Саригюх, а уже найти среди них помрежа по имени Артур – раз плюнуть. Кстати, это не тот ли парень, которому ты спасла после камнепада жизнь?
– Тот самый, - нехотя ответила Ншан. У нее появилось ощущение, что к ней непрошенно залезли в душу и топчут ногами самые потаенные, самые сокровенные ее уголки.
– А если на студии его не окажется? Передать ему через коллег твой телефон и адрес?
– Нет! Найди и приведи его сама!
Тамара понимающе улыбнулась. Ее отношение к Ншан было отношением яркого садового цветка к скромной лесной незабудке. И слава этого сорнячка задевала вдвойне ее нереализованное тщеславие. «Так и я согласилась бы быть слепой», не раз думала она, с завистью глядя, как обхаживают Ншан, как угождают ей, восхваляют, делают дорогие подношения. То, что Ншан избавила ее от малоприятного недуга, только озлобило Тамару. Она принадлежала к числу людей, для которых нет ничего тягостнее и обременительнее чувства благодарности, порождающего зависимость от твоего благодетеля. А потому ей было особенно приятно обнаружить «ахиллесову пяту» у своей исцелительницы.
– Ты еще здесь?! – нахмурилась Ншан. – Или передумала?
– Иду-иду, мой цветочек! Лечу! Доставлю тебе его в лучшем виде!
Тамара отыскала Артура в буфете киностудии, где, как ей сказали, его можно было найти в любое время. За указанным столиком сидели трое.
– Кто из вас Артур? – без обиняков спросила она.
Артур отозвался.
– У меня к вам сугубо конфиденциальный разговор, - заявила она, выразительно посмотрев на двух остальных.
Те, в свою очередь, обменявшись взглядом с Артуром, нехотя поднялись.
– Мы и так тут слишком засиделись, - сказал один из них, всем своим видом показывая, что, несмотря на сделанное заявление, с большим удовольствием предпочел бы остаться.
Артур разглядывал непрошенную гостью с бесцеремонностью киношника. Что он мог подумать? Молоденькая, современная, смазливая девица приходит на студию. Зачем? Ясное дело, чтобы осуществить мечту всей своей жизни и пробиться в звезды. А его ей кто-то порекомендовал в качестве возможного трамплина для достижения заветной цели.
– Я слушаю вас, - процедил он не слишком любезно, заранее зная, что ничем не сможет помочь.
– Итак, вы и есть Артур, ассистент режиссера. Все правильно? – Уточнила Тамара, и тон у нее получился небрежно-высокомерным. Изображая из себя светскую львицу, она уселась на казенный алюминевый стул, закинув ногу на ногу и, в свою очередь, не менее бесцеремонно разглядывая незнакомца.
– В данный момент я никто. В данный момент я в простое, - признался он прямодушно, чем сразу подкупил ее. Жду, когда сформируют новую группу. А пока вот околачиваюсь в коридорах, у коллег, да в буфете.
Тамара откинулась на спинку стула, закурила тонкую длинную сигарету от изящной зажигалки, демонстративно пренебрегши зажженной им спичкой. Затянувшись и медленно выпуская дым через ноздри, она продолжала разглядывать Артура. Он показался ей самым заурядным ереванским парнем, каких много слоняется вечерами по центральным улицам города. Крепок. Скорее всего невысок. Волосат. Надо лбом, как кустарник над обрывом, нависают коротко стриженные густые, черные волосы. Глаза тоже черные-пречерные – не различишь, где зрачок, где радужка – блес-тят, словно их покрыли каким-то особым, кукольно-манекенным лаком. Коротковатый, с широкими ноздрями нос и сочные чувственные губы. Конечно же, по ереванской привычке, дня три как небрит, отчего щеки и подбородок кажутся сизыми. И конечно ему далеко еще до режиссера, потому что лицо у него самое тривиальное, хоть и с изюминкой.