Ну и что, что тролль
Шрифт:
– Да, ночью, – ответил он. – А ты шел за мной? Но почему тайно?
– Я не таился, я пришел, чтобы встретить тебя, – наконец опомнился Горн. – Ты принес?
"Его ничего не волнует, кроме Кристалла. Он пришел, чтобы сразу же отобрать его. Ну, это мы еще посмотрим!"
– Да, принес. Но сначала я спрошу, Горн, а ты ответишь.
– Хорошо, сядем и поговорим.
– Сначала хочу спросить о Кристалле. Зачем он тебе, или мне, или кому-то еще. Зачем я пережил такие опасности? – Ивар вспомнил страшный лед. – Почему там было так ужасно, почему они там?! – крикнул с рыданиями.
– Для каждого есть свое Задание, – сдержанно ответил Горн. – Какой-то предел,
Правильные слова, умные слова, но Ивар теперь ничему не верил только на слово.
– Семья, король? Но мне-то что до этого. Получается, что моим Заданием, моим венцом было найти и принести тебе Кристалл. И тебе было плевать, что я могу остаться в этой пещере навсегда, как рыба во льду! А теперь, по-твоему, мне уже ничего больше делать не нужно, я могу лечь и умереть, выполнив Задание?!
Если бы не слезы на глазах Ивара, застившие мальчику весь мир, Горн не смог бы скрыть от него свое неприятное изумление – как правильно мальчишка все понял.
"Нужно поскорее забрать у него Кристалл, – подумал чародей. – Он не знает, какие силы получают с Кристаллом, но он слишком догадлив и умен. Пусть артефакт скорее попадет мне в руки".
– А что с теми? – продолжал плакать Ивар. – Их Заданием было умереть?
– Если мы не можем выполнить наше предназначение, то бывает и так. Иногда появляются препятствия обычные, иногда такие, что нельзя их обойти или повернуть назад. Тогда можно на время изменить цель или свернуть в другую сторону. Но перед некоторыми препятствиями приходится остановиться.
– Остановиться? Они же вмерзли в лед, как рыбы в пруду!
– Бывает и так, но не для тебя. Твой венец оказался не жестоким. Дай же мне Кристалл, ты должен выполнить Задание до конца. Давай его сюда!
Не веря тому что происходит, Ивар понял, что покорно достает Кристалл и отдает его Горну.
"Он меня обманул, – мелькнуло в голове. – Он меня заколдовал! Горн заберет Кристалл, а я и вправду могу умирать, всеми покинутый, потому что больше никому не нужен. Какой я глупый, ну почему я не спросил у старика с посохом о Кристалле?! Он был такой добрый, а я ему не поверил. Почему я не убежал вслед за птицей, а позволил Горну ко мне подойти…"
Но не успел Ивар додумать эту мысль, как позади них раздался знакомый скрипучий голос:
– Нет, Горн, нет, отдай Кристалл мне.
– Ах, маленький негодник! Ты рассказал ему о Задании?!
Ударив мальчика взглядом, словно палкой, чародей Горн вскочил на ноги. Ивар обернулся, прижимая руку к разбитому лицу. Седой бородач с молодыми глазами стоял недалеко от них, угрожающе подняв посох.
"Они оба обманули меня!" 13 Песок на арене был, как раскаленные угли. Айвен с минуту лежал, тупо глядя на свои пальцы, бессильно сжимающие горсти песка. Потом взглянул вверх. Яркое полуденное солнце ослепило его. Почувствовал острую боль в бедре и обернулся.– Эй! Что с тобой? Я поставил на тебя целых сорок монет! – кричал какой-то загорелый дочерна тип в бархатном фиолетовом костюме с нелепыми желтыми бантами.
Но за спиной типа Айвен заметил Маркуса, и в глазах маленького рыцаря были тревога и сочувствие. "Поднимайся!" – жестом подсказал он. Айвен тяжело поднялся на колени и осмотрелся. Увидел десятки пар глаз, глядящие на него с ожиданием, и скорее почувствовал, чем сообразил: надо не просто выпрямиться, а держаться козырем, изображать из себя несгибаемого парня.
Он поднялся на дрожащих ногах и принял гордую и важную позу. Чувствовал, как по лицу течет что-то мокрое. Пот? Кровь? Ну и видик же у него, наверное. Но глаза Маркуса говорили, что он ведет себя правильно, к тому же вокруг послышались шумные хлопки и довольный девичий визг. Все смотрели на него и улыбались. Айвен криво усмехнулся зрителям, и в этот момент какой-то мощный, звероподобный здоровяк понесся в его сторону.
"Мама моя… это он врезал мне недавно?" – мелькнуло в голове Айвена, пока его тело делало неуклюжий пируэт в сторону. Избежал прямого удара в лицо. Громила на мгновение замер, соображая, что делать дальше. Этой заминки противника телу Айвена вполне хватило. Подвывая от боли – "Когда это меня успели так отлупить?" – он изо всех сил ударил здоровяка ногой в щиколотку. Вложил в удар столько сил, сколько смог. Изумился, ведь делал это автоматически, но мысленно поблагодарил ногу и все тело в целом: "Умницы, ведь или моя жизнь – или его жизнь".
В конечности противника что-то негромко хрустнуло. Громила замер, широко раскрыв рот в беззвучном крике. Используя момент, Айвен ударил обеими руками его в висок, опять удивляясь собственным движениям. В удар вложил все последние силы, бил с мощью, которой не постыдился бы любой кузнец. Не получится – каюк! Мускулистое тварище явно не знало жалости и не ведало сомнений.
Ура! – соперник свалился, как мешок, ткнувшись рожей в арену. Нехорошо упал, у Айвена сжалось сердце, так падают, когда… Но разводить интеллигентские сопли было не совсем уместно.
Зрители громко зааплодировали, тип в фиолетовом бархате стал вытирать лицо Айвена кружевным платком, какая-то пестро одетая девушка, резко пахнущая чем-то сладко-горьким, поднесла к его губам кубок с терпким, хорошего букета вином. Из-за их спин кивал Маркус и подмигивала Мартина. Ничего не понимая, Айвен с благодарностью принимал ухаживания болельщиков и пытался подозвать к себе Маркуса и Мартину.
Вдруг все расступились перед гордо выступающей фигурой, одетой в пурпурный шелковый наряд, подпоясанный златотканым поясом-шарфом. Поля причудливой шляпы с драгоценными перьями нарочито закрывали лицо, на плечи спускались волны великолепных каштановых кудрей.
– Приветствую славного победителя! – сообщил звонкий голос. – Я гонец от барона Каморы. Ищу мощных личностей. Не таких, – изящный красный сапожок ткнул носком застонавшего и приподнявшегося на локте – Айвен облегченно вздохнул, уф-ф, смертоубийства не произошо – громилу, а людей с темпераментом и, как это говорят… а-а-а… с харизмой!
Маркус из-под чьего-то локтя закивал головой, как фарфоровый болванчик. Доверяя его подсказке, Айвен тоже кивнул. Тотчас сильные и осторожные руки каких-то людей, которых он не успел толком рассмотреть, посадили его в носилки, подвешенные между двумя красивыми, откормленными, с блестящей шерстью мулами; он видел, что сбруя животных щедро увешана погремушками, колокольцами и бляшками из начищенной меди и серебра. Только попытался сосредоточиться и собраться с мыслями – "Каким образом меня занесло на арену, где никого знакомого, кроме Маркуса и Мартины, и вообще, почему я здесь, мы не сюда собирались" – как гонец барона Камеры… нет, Камары… ну, гонец этого барона застрекотал, как нанятый: