Нулевая история
Шрифт:
Очень тяжелая джинсовая рубашка. Она извлекла ее из сумки и разложила на коленях.
Не рубашка, жакет. Джинсовая ткань очень темная, граничащая с черным, темне чем ее
японские джинсы. Запах индиго очень сильный, землистый запах джунглей, знакомый
по магазину, где она нашла свои джинсы. Металлические кнопки. Заклепки черно-
мертвого вида, не отражающие свет, выглядят странно, как будь-то сделаны из
порошка.
Никаких внешних надписей. Этикетка, внутри,
кожи, толстая как ремень. На ней не имя, а расплывчатые и смутно тревожные контуры, в которых она различила собаку, с головой младенца. Клеймо торгового знака похоже
было скручено из единого куска тонкой проволоки. Затем его раскалили, и
неравномерно придавили к коже, подпалив ее местами. Под нижний край кожи, прямо
в середине была вшита небольшая петля, свернутая из белой тканой ленты с машинной
вышивкой из трех четких круглых черных точек, расположенных треугольником.
Может быть это размерная метка?
Ее взгляд вернулся на изображение собаки на этикетке, с ее невыразительной, практически кукольной головой.
>>>
— Двадцать унций, — произнесла красиво седеющая профессор денима. Жакет
Габриэль Хаундс был разложен перед ней на плите из полированного массива
лиственницы почти футовой толщины. Поддерживали плиту цельно-чугунные,
выполеннные на токарном стонке ноги. — Плотно-неравномерная.
— Плотно-неравномерная?
Она едва касаясь поверхности, провела рукой по рукаву. — Эта шероховатость. На
ткани.
— Это японский джинс?
Брови женщины приподнялись. Сегодня она была одета в твид, который выглядел так, будь-то бы в нем забыли ягоды ежевики. Брюки хаки, застиранные до того состояния, когда определить их цвет становится затруднительно. Грубая, похоже ручной выделки
оксфордская ткань. Завершали картину два своеобразно драных галстука с рисунком
«огурцами», разной ширины. — Американцы разучились делать такой джинс. Может
быть он из Японии. Может быть нет. Где ты взяла его?
— Это моего друга.
— Тебе нравится такая одежда?
— Я даже не меряла его.
— Нет? — Женщина обошла Холлис и помогла ей снять ее пальто. Затем взяла жакет
со стола и помогла Холлис забраться в него.
Холлис увидела себя в зеркале. Выпрямилась. Улыбнулась. Сказала — Не плохо, —
Подняла воротник. — Я такого не носила лет двадцать, по меньшей мере.
— Сидит очень хорошо, — сказала женщина. Она обеими руками коснулась спины
Холлис чуть ниже плеч. — Крой плеча расширенный, внутри эластичные ленты, они
удерживают силуэт. Так делали жакеты Lee серии HD, в ранних пятидесятых.
—
— Может быть. Сшито добротно, фурнитура лучшая, но это не обязательно Япония.
Может быть Тунис? Или Калифорния.
— Где я могу купить такой же? Или что-нибудь еще этого же производителя? — она
постаралась не называть марку.
Их глаза встретились в зеркале. — Вы получили образец товара, имя которого
засекречено. Вы понимаете это?
— Думаю да, — ответила с сомнением Холлис.
— Существование этой марки тщательно скрывается, — сказала женщина. — Я не
могу вам помочь.
— Вы помогли мне, — ответила Холлис, — спасибо, большое спасибо.
Испытывая внезапное желание покинуть красивый и аккуратный маленький магазин, наполненный мускусным запахом индиго, oна накинула пальто прямо поверх жакета
Габриэль Хаундс и попрощавшись вышла.
Снаружи, по Аппер Джеймс быстро шагал мимо юноша. Полусфера черной тонкой
шерстяной шапки, надвинутой почти «на глаза». Вся одежда черная, подчеркивающая
его белое небритое лицо, по детски неравномерно зарастающее жидкой щетиной. И
скрадываемые тротуаром белые подошвы его черных кроссовок.
— Клэмми, — рефлекторно произнесла Холлис, в момент, когда он поравнялся с ней.
— Твою мать, — прошипел Клэмми, своим недавно приобретенным и местами
звучащим странно западно-голивудским американским акцентом и вздрогнул как будь-
то его здорово дернуло хорошим электрическим разрядом. — Ты чего здесь делаешь?
— Ищу джинс, — ответила она, показывая назад, на магазин, и только что обнаружив
что вывески на нем нет, и она совершенно не знает как он называется, продолжила —
марку Габриэль Хаундс. Но у них нет таких вещей.
Брови Клэмми чуть не уползли вверх, под его черную шапочку.
— Как вот эта, — сказала она, подергав незастегнутый жакет под пальто.
Его глаза сузились. — Где ты это взяла?
— У приятеля.
— Хрена с два ты найдешь что-нибудь похожее, — совершенно серьезно произнес
Клэмми. Чем по настоящему впервые удивил ее.
— Может кофе?
Клэмми вполне заметно дрожал. — Я нахрен заболел, — сказал он и шумно пошмыгал
носом. — Пришлось свалить из студии.
— Тогда травяной чай. И что-нибудь для поднятия иммунитета.
— Это ты была девушкой Рега, когда вы играли в группе? Подружка мне сказала.
— Я никогда не была девушкой Рега. Ни символически, ни буквально.
Они помолчали.
— Это старая байка о том, что гитарист должен трахать вокалиста, — уточнила она.