Няня для сурового папы
Шрифт:
— Тоже вроде хорошо. В отпуск хочу. В остальном, нормально.
Бурый стягивает с плеч куртку и вешает её на вешалку. Я невольно смотрю на то, как натягивается майка на его руках и снова вспоминаю вчерашнюю сцену в душе, когда эти руки были на мне.
Вот же чёрт! Сейчас вообще не время об этом думать!
С трудом отвожу взгляд и фокусирую его на Андрее. Что он там говорит?
— Не надоел тебе мой брат? — улыбается Андрей. — А то моё предложение всё ещё в силе. Можешь в любой момент переехать ко мне. Я готов.
— Она ещё весь список повреждений не отработала, — ворчливо говорит Миша, усевшись напротив.
— Вообще не проблема. Я буду по утрам её к тебе привозить, а вечером забирать.
— Будь осторожней с предложениями. А то этот ходячий косяк и у тебя успеет персональный список повреждений организовать.
Я фыркаю, недовольно глядя на Бурого. Надо ему обязательно об этом разговоры вести!
Андрей в ответ лишь пожимает плечами и весело мне подмигивает.
— Ничего. Справимся.
Какой вежливый и тактичный. Они точно братья?
Официантка приносит нам меню и кладёт на стол. Я в очередной раз оглядываюсь — в кафе много света и звучит приятная музыка. Пару детишек танцуют посреди помещения на своеобразном мини-танцполе. Выглядит необычно.
— Почему кломе нас никто не мыл луки? В попе глисты заведутся, — брякает Тася, когда они вместе с сестрой возвращаются из уборной и усаживаются за стол рядом с отцом.
Бурый тут же хмыкает.
— Ты слышала, Марья Алексевна? Руки надо мыть.
Я машинально закатываю глаза.
— Не переживайте, Михаил Валерьевич, я их влажными салфетками протёрла и антисептиком обработала! — в качестве доказательства достаю из сумки упаковку салфеток и маленькую бутылочку антисептика и трясу ими перед Мишиным лицом.
— Салфетки ни о чём, Марья Алексевна. Руки надо в горячей воде с мылом мыть. Ты в машине ехала, ручку двери трогала, потом перила. Слышала, что Тася сказала? В жопе глисты заведутся. Мы только вчера из твоей многострадальной задницы муравьёв достали. Глистов ещё не хватало.
Нащупываю под столом ногу Бурого и со всей силы шарахаю по ней носком сапога. Господи, ну что за человек?! Я же просила не напоминать об этом!
Миша на мой удар лишь бровь выгибает. Халк проклятый!
— Так.. — тактично откашливается Андрей. — Не знаю, что там было с муравьями, но руки помыть мы ещё успеем. Давайте лучше заказ сделаем. Точнее, я-то уже сделал. Но готов помочь Маше с выбором.
Андрей тут же придвигается ближе и опускает взгляд в меню.
— Я здесь, можно сказать, завсегдатай. Так что могу подсказать, какие блюда самые вкусные.
— Здесь и помимо тебя есть подсказчики. Мы с девочками в "Муравье" почаще твоего бываем. Думаешь, не сможем Маше что-нибудь порекомендовать?
— Ой, знаю я твои рекомендации, — фыркает Андрей, чуть отклонившись назад. — Ты сейчас ей какую-нибудь рыбу на пару втюхаешь. А я люблю еду пожирнее. Вот, кстати, Маша, ещё один плюс переезда ко мне — никакого ЗОЖ. Ешь всё, что хочешь.
— Это пока ты ешь всё, что хочешь. А потом, как холестерин долобанёт мотор начнёт барахлить, — качает головой Бурый.
— Посмотрим ещё, у кого первым забарахлит.
Официантка забирает у нас заказ. Я выбираю стейк и салат, а девочки с Бурым курицу и мороженое.
— Тут всегда в кафе танцуют? — спрашиваю, когда девушка уходит.
— Ага. Клубов в городке нет. Так что люди задницами потрясти только здесь и могут. По вечерам играет живая музыка.
— Маше задницей нельзя трясти. Она у неё бедовая.
— А у кого-то язык так и чешется. Видимо, нарывается на то, чтобы его откусили! — зыркаю на Бурого и снова нахожу его ногу под столом. На этот раз бью каблучком по ботинку.
— Конечности у меня тоже застрахованы, чтобы ты знала. А насчёт языка… Вчера у тебя была возможность его откусить. Ты не воспользовалась.
Впервые Миша делает отсылку к поцелую. Конечно, я понимаю, что никому здесь кроме нас двоих не понятно, что он имеет в виду. Но я-то всё прекрасно осознаю…
Наши взгляды перекрещиваются на миг. Щёки заливает жаром, и я невольно вздрагиваю.
— Замёрзла, Маш? — интересуется Андрей. — Надень-ка.
Мишин брат снимает со спинки дивана свой форменный пиджак и накидывает мне на плечи.
— А? Да… спасибо… — рассеянно киваю и тут же отвожу взгляд от Бурого.
На самом деле, мне не холодно. Просто от упоминания поцелуя в дрожь бросило. Я не ожидала, что Миша об этом в принципе что-то скажет…
— А можно мы потанцуем, пока еду не принесли? — спрашивает Вася, поглядывая на детей на танцполе.
— Идите. Только не носитесь по кафе как в прошлый раз.
Девочки радостно выпрыгивают из-за стола и бегут танцевать. Официантка к этому моменту приносит чай и разливает по бокалам — это даёт мне время справиться с эмоциями. Когда девушка уходит, мои щёки уже практически перестают гореть.
— А ты не хочешь потанцевать, Маш? — спрашивает Андрей, отпив немного чая.
— Мы сюда есть или танцевать пришли? — ворчливо произносит Бурый, бросив на брата недовольный взгляд.
— Он не любит танцевать, — поясняет Андрей. — Потому что слишком большой и неповортливый. Куда ему? Ты только глянь.
Я прыскаю, потому что очень смешно, как легко Андрей подшучивает над братом. Хоть кто-то над ним должен шутить?
Но с неповоротливостью я не согласна. Прекрасно помню, как грациозно и легко Бурый двигался на арене, когда мы были на ярмарке.