О моя дорогая, моя несравненная леди

Яшенин Дмитрий

И, чем выше они поднимались, тем призрачнее становилась надежда на то, что им все-таки встретится снег, перегораживающий тропу. Снега хватало, но лежал он высоковато. Видимо последние несколько дней снеготаяние здесь шло особенно интенсивно. Об этом свидетельствовали сырые, слезящиеся камни горного склона и бесчисленные ручейки-однодневки, пересекавшие тропу и убегавшие дальше вниз. Оставался, правда, шанс, что на северном, менее солнечном склоне горы, снега больше. Но Павел готовился к худшему, ибо к худшему готовиться в этих краях было правильнее.

И уже

полчаса спустя, он убедился в своей правоте. Сделав резкий поворот под высоким скальным выступом, тропа окончательно вышла на северный склон, буквально повиснув над ущельем. Снега на ней так и не появилось.

Но, несмотря на это, именно здесь было лучшее место для засады. Тропа суживалась до предела. С одной стороны ее ограничивал крутой, оползневый склон, пройти по которому было невозможно. С другой - отвесный обрыв ущелья. И, если поверху ни дальше, ни ближе этого места просочиться не представлялось возможным, то понизу это кое-где было вполне реально. Особенно горцам, выросшим на этих кручах. А здесь и змея не проползет.

Кроме того, дальше впереди тропа начинала немного понижаться. То есть сейчас они находились как бы на возвышении. Пусть небольшой, но высотке.

А высотка это всегда - преимущество. Случись быть драке, и тем, кто придет по тропе с востока, придется лезть вверх под встречным огнем. А это, в свою очередь, всегда - недостаток, дополнительное затруднение. Даже для горцев, выросших на этих кручах.

Позади, метрах в трехстах, по каменистому склону проложил себе путь небольшой ручеек. Он пересекал тропу и срывался затем вниз, в ущелье. И это был еще один серьезный плюс в пользу выбранной позиции...

...-Да.
– повторил он.
– здесь останемся.

Лейтенант согласно кивнул.

– А проводника, значит, отпускаем?

– Проводника?
– переспросил Павел, обернувшись в сторону афганца лет сорока, выведшего их на тропу.
– А зачем?
– пожал он плечами, снова перенося внимание на окружающий ландшафт.
– Зачем человеку на ночь глядя одному по горам бродить? Пускай лучше с нами переночует. А утром тогда, по свету, и пойдет к дому. А может и все вместе обратно двинем. Если Тарасов разрешит. Согласен?
– улыбнулся он Чижову.

Тот подумал, взглянул на солнце, явно не собиравшееся пока садиться и снова кивнул:

– Согласен.

– Ну и прекрасно.
– одобрил майор, поднимая бинокль.

Теперь его вниманием завладел противоположный склон ущелья.

Нет, там и мышь не проскочит. Ну, то есть, мышь-то может быть и проскочит, а вот человеку никак не пройти. Почти отвесный откос поднимался от дна ущелья и уходил вверх, чуть ли не к самой вершине горы.

Нет, там - глухо. С той стороны сюрпризов можно не опасаться. А вот эта тропиночка... Да, эта тропиночка - проблема. Тарасов ею озаботился не зря. Не зря. Даже здесь, в самом узком месте, по ней бок о бок могли пройти три-четыре ишака. Ну, разумеется, иначе как бы здесь стада-то гоняли?

– Кстати, тропка весьма чистая для караванной.
– сказал он Чижову.
– Как объяснишь?

– Только что

из под снега освободилась. Старые следы тальником смыло, а новых еще нет.
– сразу же ответил тот.

– Логично.
– кивнул майор.
– Как полагаешь, плюс это для нас или - наоборот?

– Полагаю - плюс.
– не задумываясь сказал лейтенант.
– Если здесь хоть кто-нибудь прошел до нас, мы это сразу же увидим.

– Молоток.
– похвалил его Павел.
– Четко мыслишь.

И главное - быстро, прибавил он про себя. Молодец Чижик. Хоть и пацан еще совсем, а хватка разведчика уже на лицо. Выйдет из него толк, точно выйдет. Только потом-то что останется, когда толк выйдет?

– Вот этим ты и займешься.
– сказал он. Дальше того места где они стояли, тропа, петляя, соскальзывала вниз, потом выравнивалась и пропадала из виду, ныряя за скальный уступ.
– Видишь вон то нагромождение валунов впереди?

– След камнепада, похоже.

– Похоже. Давай-ка, бери трех человек и дуй туда, в передовой дозор. Осмотрись повнимательнее: что да как, потом замаскируйся под прикрытием этих камней и наблюдай. Заметишь что - огня не открывать, только мне сообщить. Вопросы?

– Разрешите взять Корнеева, товарищ майор.

– Одобряю.
– кивнул Павел.
– Бери. И приборы ночного видения взять не забудь.

– Понял, товарищ майор.

– Еще что-нибудь?

– Никак нет. Разрешите выполнять?

– Выполняйте.

– Есть.
– Чижов козырнул, кликнул Корнеева, еще двух бойцов из его отделения и направился вниз по тропе.

Проводив их взглядом, Павел кивнул: теперь-то уж к ним и мышь не подберется. Лучший снайпер батальона, выросший в Сибири и промышлявший в тайге, обладал просто звериным чутьем на опасность. Этот не зевнет. Этот душманов за версту почует.

– Иван.
– повернулся он к пулеметчику, все еще отдыхавшему после долгого подъема...

*

Полчаса спустя, подробно проинструктировав бойцов относительно оборудования предполагаемого огневого рубежа и убедившись, что Александрову все еще не удалось выйти на связь с Тарасовым, Павел забросил за спину автомат и отправился назад по тропе. Разобравшись с главным и передовым рубежами, можно заняться и тылом.

У ручья, пересекавшего тропу позади выбранной им позиции, плескалось несколько парней, смывавших грязь, собранную за время марш-броска.

Майор постоял немного, глядя как они, торопливо, на секунду, погружают руки в поток и быстро зачерпывая пригоршню воды, окатывают лицо и шею.

– Как водичка?
– окликнул он их.

– Ух! Вода - лед! Аж за сердце берет!
– отозвался Макаров, потряхивая руками и болезненно морщась при этом.

Павел кивнул: кто бы сомневался. Ручеек брал начало под снежно-белой шапкой, накрывавшей вершину горы и вода, весело журчавшая на камушках и срывавшаяся затем в ущелье, наверняка совсем еще недавно была льдом.