О моя дорогая, моя несравненная леди

Яшенин Дмитрий

– Кольский полуостров?! Это как?

– Это не как.
– усмехнулся Кирилл.
– Это где. Северо-запад России. Тысяча километров на север от Питера. Граница с Норвегией...

– Ой, спасибо за информацию!
– от души поблагодарил его Паша.
– А то мы сами не знаем: где Кольский полуостров! Вопрос в другом: разве там ныряют?

– Да еще как! Там уже несколько лет работает пара вполне пристойных дайв-станций. Ныряют, правда, в основном местные да еще питерские, но и из остальной России тоже народ понемногу подтягиваться.

– Расскажешь?

– Да запросто!
– пожал плечами Кирилл. Отчего ж не рассказать-то?
– Короче, год тому назад, то ли находясь в состоянии творческой депрессии, то

ли еще по какой причине, сейчас уже и не припомню, отправился я в клуб подводного плавания с целью приобщиться к дайверским таинствам. Отучился сколько положено, нахлебался хлорированной водички в бассейне, наслушался подводницких историй, с равной степенью вероятности могущих оказаться как святой правдой, так и галимой галиматьей. Ну а ближе к лету встал вопрос о том, чтобы присоединиться к какой-нибудь группе, отправляющейся в теплые края где можно получить боевое крещение и дайверский сертификат. Большинство ребят из моей группы собрались лететь в Египет или на те же Мальдивы, а у меня, как назло, случился небольшой финансовый кризис. Не, деньги вообще-то были, но не сказать, чтобы очень уж много. А на Мальдивы за три сотни зеленых не слетаешь. В Египет, собственно, тоже. Можно было, конечно, дядю Славу тряхануть, он бы не отказал, но тут подвернулось мне исключительно интересное предложение. Собралась в нашем клубе группа, намеревавшаяся в августе понырять не на юге, а наоборот, на севере. В Заполярье. На Кольском полуострове. Ну и я этим загорелся. С одной стороны - интересно, с другой - дешево. Относительно Мальдивов дешево, конечно же.
– уточнил он.

– Ладно, наступил август. Загрузились мы в Пулково на борт и всего через полтора часа оказались за Полярным кругом. В Мурманске сели на катер и к вечеру уже высадились в шикарном фьорде за Рыбачьим полуостровом, почти у самой норвежской границы...

– Ну и как там?
– спросил Паша.

– Шикарно! Ну, если конечно отвлечься от ненавязчивого, полуказарменного быта. Жили в вагончиках, типа строительных балков, обедали по-походному, прямо у костра, снаряжение таскали на собственном горбу. Но в остальном... полный отпад! Береговой ландшафт - как на Луне: скалы, выщербленные ветром и волнами, заросшие разноцветным мхом. Декорации на суше - как на съемочной площадке: сплошные осколки Третьего Рейха. У фрицев там мощнейший укрепрайон был. В сорок четвертом там такая мясорубка была, что до сих пор по земле ходить страшно. Доты, дзоты, ходы сообщения, подземные тоннели и бункеры с выходом под воду, вырубленные прямо в скалах доки для субмарин, километры колючки проволочных заграждений. И везде кругом осколки бомб и мин, а в траве, во мху, под деревьями, просто как грибы, каски фашистские... растут. В иных местах идешь по земле, а гильзы стреляные, ржавые так под ногами и хрустят. Верите - нет, но я себя просто как на Кавказе чувствовал: все время под ноги смотрел...

– Растяжку поймать боялся?
– улыбнулся Паша.

– Ага!
– кивнул Кирилл.
– Хотя, конечно, никаких растяжек и закладок там давно уже нет. Ну, под водой тоже не скучно. Только в нашем заливе, у нашего, так сказать, домашнего пляжа три советских десантных катера на дне лежали. Фрицы их тогда прямой наводкой утопили. А дальше, в море, целая немецкая субмарина ржавела. Только она больно глубоко лежала, сорок с лишним метров. Нас, салабонов, туда не взяли. К ней только наши... дедушки-инструкторы ныряли. Ну, нам и на мелководье было чем заняться. Помимо лодок там на дне еще и самолеты сбитые лежали, затопленные на скорую руку пушки с минометами и... много еще чего. Природа, опять же, интересная. Не такая богатая и яркая как здесь, но зато оригинальная. Дедушки говорили, после тропической коралловой пестроты просто глаз отдыхает.

– И как же вы там ныряли?
– спросила Елена.

– В "сухарях", естественно! Как же еще!
– пожал плечами

Кирилл.
– В хорошем "Посейдоне" вполне комфортно. Нет, конечно, со здешними, парными водами ничего общего, но часок поплавать можно. Особенно если в глубину не забираться...

– Почему?

– Холодновато. В поверхностном слое температура может быть довольно высокая, но стоит только погрузиться метров на десять и - мощнейший термоклин градусов в пять. Холод сразу же хватает и за руки и за ноги и за затылок и... за все остальные места. Потом привыкаешь, но сперва просто... сковывает! Ощущения исключительно острые!

– Кто б сомневался.
– покачал головой Паша.
– А вообще ты хорошо рассказываешь. Холодно.

– Не любишь холод?

– Терпеть не могу.

– Да ты ж вроде не кисейная барышня!
– рассмеялся Кирилл.

– Не кисейная.
– улыбнулся Паша.
– Просто я, Кирюша, слишком часто промерзал до костей и слишком сильно полюбил тепло.

– Ясно.

Кирилл замолчал, рассеяно глядя по сторонам.

Полночь была глубока и покойна. Легкий ветерок окончательно выдохся и не тревожил более раскидистые пальмовые ветви, нависшие над костром. Огонь, лишенный подпитки, совсем скис, словно сдавшись потоку лунного света, усиливавшегося, по мере того как Луна, вынырнув из черной морской пучины, взбиралась вверх по звездному полотну неба...

Разбуженный наступившей тишиной, Эрнесто уселся на песке, несколько раз раздраженно чихнул и уставился на скатерть.

– Ну что, еще по пять капель, адмирал?
– расшифровал его вопрошающий взгляд Паша.

Польщенный высоким морским званием, понятным без перевода на любом языке, капитан улыбнулся и кивнул.

Паша поднял почти опустевшую бутылку рома и обернулся к Елене. Но она лишь покачала головой.

– А вина?

– Не хочу.
– твердо отказалась женщина.

Паша не стал спорить и, щедро распределив остатки рома по трем стаканам, уточнил:

– Так, джентльмены, закуски хватает?

Кирилл печально посмотрел на пустые тарелки из под мясной и сырной нарезок. Эрнесто, сообразив: в чём дело, взял последний апельсин, споро очистил его и разломал на дольки. После этого он изучил маленькие флакончики со специями, принюхиваясь к содержимому, пуще прежнего чихнул, нарвавшись, видимо, на перец, но потом всё же нашёл искомое и, сдобрив приправой одну апельсиновую дольку, накрыл её второй. Затем соорудил ещё два цитрусовых сэндвича и раздал дайверам, многозначительно покачав пальцем и упомянув "флибустьерос".

– Ага!
– сообразил Кирилл, принюхавшись и уловив тонкий аромат корицы.
– Фирменная пиратская закусь.

– Ну-ну.
– скептически покачал головой Паша. Однако потом, чтобы не расстраивать старину Эрнесто, улыбнулся и провозгласил: - за щедрую на чудеса землю суверенной Доминиканы!

Ответная улыбка Эрнесто подтвердила, что он прекрасно понял слова, адресованные его родине.

Опростав стакан и смачно выдохнув, Кирилл целиком отправил в рот пиратскую закуску и старательно разжевал. Сочная апельсиновая сладость соединилась с терпкой сладостью корицы в прекрасный букет: апельсин убрал вязкость корицы, а она, в свою очередь, приглушила его резковатый вкус. И это восхитительное сочетание необычайно мягко обволокло весь его внутренний мир, от кончика языка и до самых глубин, бесследно истребив огненную ромовую жгучесть.

Кирилл уважительно поднял большой палец и Паша присоединился к нему.

Довольный произведённым эффектом, адмирал Эрнесто встал и, пожелав всем "Буэнос ночес", направился к яхте, дремавшей у берега. Он уже скрылся из виду, когда Паша вдруг тоже поднялся и ни слова не говоря, пошел за ним следом. Зачем бы это? рассеянно подумал Кирилл. Договориться об утреннем погружении? Скорее всего...

Он уже хотел окликнуть товарища, но случайно обернувшись к Елене, поймал ее пристальный взгляд.