О моя дорогая, моя несравненная леди
Шрифт:
– Забавно! И много можно увидеть в темноте?
– А это напрямую зависит от того, сколько ты можешь увидеть на свету. Иначе говоря, - от остроты твоего зрения. Глаза - основной рабочий инструмент снайпера и художника. Они требуют особого отношения. Острота зрения для художника и снайпера - это не блажь, а насущнейшая необходимость, без которой и у того и у другого наступает полная профнепригодность. Поэтому ее надо холить, лелеять и по возможности развивать.
– А как это достигается?
– А достигается это отказом от просмотра телевизора и употребления никотина,
– ответил Кирилл.
– Ого! И тут диета?
– Естественно. Для остроты зрения прежде всего необходим витамин А. Особенно много его в моркови. Именно ее снайперу и необходимо употреблять в максимальных количествах...
– Это я знаю.
– кивнула Лена.
– Бабушка в детстве поила меня по утрам морковным соком.
– А с чем был сок?
– В смысле - с чем?
– Сметана, масло?
– Ни того, ни другого.
– Ага, вот она - главная ошибка!
– поучительно покачал пальцем Кирилл.
– Каротин, содержащийся в моркови и после перерабатывающийся организмом в витамин А, жирорастворим, и потому употреблять морковь, или же ее сок, необходимо с чем-то жирным. Дома я каждый вечер отжимаю стакан морковного сока, смешиваю его с половинкой стакана сметаны, добавляю грамм пятьдесят чернички и употребляю это на сон грядущий. При такой диете и бережном отношении к глазам, остроту зрения можно сохранить до глубокой старости.
– Что ж ты раньше-то не сказал?
– удивилась Лена.
– Маша и здесь делала бы тебе твой... йогурт. У нас ведь ни морковка, ни сметана не в дефиците. А диета это - свято. Ее нужно соблюдать неукоснительно.
– Ага.
– кивнул Кирилл, думая, что раньше, сразу после приезда из Питера ему было совсем не до того...
Лена между тем, подняла голову вверх. Кирилл усмехнулся и последовал ее примеру. Черный купол, приколоченный к небу серебряными гвоздиками (как думали древние люди и он сам) лежал над ними словно океан, омывавший берега земли. Вскоре звездный хаос начал распадаться на привычные контуры созвездий, внутри и между которыми мелким, густым горохом были рассыпаны крошечные звездочки. И чем дольше он смотрел вверх, тем больше становилось этой мелочевки. Ему нравилось наблюдать как на самых пустых квадратах неба, проклевываются крохотные, едва заметные точечки, которых еще секунду назад там не было и в помине и черный небосвод превращается в сказочное полотно, расшитое разноцветным бисером.
– Ну и как ощущения?
– спросил он минут через пять.
– Фантастика!
– восторженным шепотом отозвалась Лена, неотрывно смотревшая вверх.
– Я и представить себе не могла такое количество звезд!
– То ли еще будет.
– тоном заправского специалиста отозвался Кирилл.
– Два - три месяца тренировок и ты будешь видеть в темноте немногим хуже, чем на свету. Проверено. Главное - не напрягайся.
Лена лишь кивнула в ответ.
– Глянь-ка: где там наш кораблик.
– предложил он ей.
Перенеся взгляд с неба на море, Лена несколько мгновений в замешательстве крутила головой, пока не обнаружила
– Точно, в Керчь идет.
– А то!
– без тени самодовольства ответил Кирилл.
– А еще чего интересного видишь?
Она прилежно осмотрелась, заметив несколько поздних пар на пляже, подобно им устраивавшим полуночные заплывы, темный силуэт грузового фургона возле далекого пирса и даже несколько судов, стоявших в море, на открытом рейде с минимальным освещением.
– Блин, да ты - настоящая кошка!
– оценил ее успехи Кирилл.
– Сколько судов на рейде?
– Пять.
– Уверена, что пять, а не четыре?
– Уверена.
– ответила Лена.
– Вон за тем, дальним судном еще одно прячется. Видишь: мачта и корма видны?
– Точно.
– похвалил ее Кирилл.
– Не ожидал от тебя такой прыти...
– Мне кажется, я действительно вижу лишь немного хуже, чем днем.
– Что, прямо скажем, несколько странно.
– пожал он плечами.
– Для первого-то раза...
В поисках объяснения, Кирилл покрутил головой и сразу же заметил луну, выползавшую из-за колючей вершины Карадага, притаившегося у них за спиной.
– А я-то думаю: что-то ночь действительно стала слишком ясной!
– сказал он, указывая Лене на почти ровный, круглый диск небесного прожектора.
Оба прыснули, а потом он спросил:
– Не пора еще домой?
– Замерз?
– спросила Лена.
– Ага.
– кивнул Кирилл.
– Что-то не греет меня любовь.
Несмотря на избитость шутки, это все равно было лучше, чем сказать правду.
Ну не любил он, когда ему так сильно подсвечивало в спину. Да еще на такой открытой местности.
Не любил и все тут.
*
– Ты куда?
– прошептала Лена, протягивая к нему руку.
– Я сейчас.
– ответил он, спуская ноги с кровати и натягивая брюки.
Выйдя из спальни, Кирилл прошмыгнул в ванную и забравшись в душевую кабинку включил воду.
Осознание необходимости завершать любовные утехи гигиеническим процедурам ему привил дядя Слава. Он говорил, что мужчины и бактерии имеют стойкую тягу к одному и тому же женскому органу, что, вне всяких сомнений, доказывает: как недалеко первые ушли от вторых. Ну, или же глядя на проблему с другой стороны, - какие все эти бабы заразы. В общем, либо - так, либо - этак.
Последующая жизнь только укрепила эту полезную привычку: оружье любит ласку, чистку и смазку...
Вволю наплескавшись, он выбрался из душа, энергично обтерся и направился обратно в спальню.
Дверь он заранее оставил открытой, чтобы поменьше шуметь. Когда, подмывшись, возвращаешься в постель, главное - сделать это по возможности тише, чтобы любимая не проснулась и снова на тебя не набросилась.
Подойдя к двери, Кирилл осторожно заглянул в спальню и обмер...
Луна по-прежнему господствовала в небе, и ее свет заливал всю комнату вместе с широкой кроватью.