О моя дорогая, моя несравненная леди

Яшенин Дмитрий

Кирилл кивнул.

– Диктатура?
– словно у себя самого вопросил Паша.
– Конечно, диктатура!
– ответил он сам себе.
– А как иначе? В самой основе армии лежит тоталитарная система жесткого, безоговорочного подчинения младшего старшему. Так о чем мы тогда говорим?

Кирилл снова кивнул. Интересный вопрос, черт возьми! С одной стороны, они сейчас говорили о своей прошлой жизни. С другой - понять: с чего начался этот разговор и чем он закончится было решительно невозможно. Пока что они лишь выжили из-за стола Елену,

отправившуюся в дамскую комнату поправлять свой и без того безупречный макияж.

– А ты сам-то Ракитина раньше не знал?
– совсем невпопад ответил он вопросом на вопрос.

– Я?
– переспросил Паша.
– Нет, я Ракитина не знал. По твоим описаниям - названиям чувствую: где-то мы с твоим капитаном, в смысле - лейтенантом совсем близко, совсем рядышком были. Можно сказать - плечом к плечу стояли, но встретиться... не довелось...

– Нет, ну вы только подумайте!
– незаметно проскользнув между соседними столиками, Елена появилась возле них и, повесив сумочку на спинку стула, уселась сама.
– Я битых полчаса пудрила носик, а они так и не удосужились сменить пластинку!
– и она возмущенно стукнула кулачком по столу.

– Дорогая!
– Паша бережно подхватил ее ладонь и поцеловал.
– Ну ты же сама все понимаешь: такая встреча! Мыслимое ли дело за прошлую, десантную жизнь не поговорить?!

– А мыслимое ли дело целый вечер просидеть в ресторане с двумя кавалерами да так и остаться... неотанцованной?!
– парировала она, пожав плечами.

Паша смущенно развел руками, не имея, видимо, достойного ответа на столь суровый и справедливый укор, а Елена обернулась к Кириллу и улыбнулась:

– Кто-нибудь здесь пригласит даму танцевать?

Он посмотрел на Пашу. В ответ на невысказанный вопрос тот еще раз развел руками, капитулируя.

В это мгновение оркестр смолк, с тем, чтобы секунду спустя грянуть с новой силой, сменив самбу на румбу. Ну, или же - наоборот. Будучи в состоянии отличить разве что вальс от гопака, Кирилл не решился бы точно назвать последовательность танцев. Также, наверно, как и веселая, хмельная публика, давно уже выведшая некое среднеарифметическое из всех стилей и без устали повторявшая один и тот же набор танцевальных па под любой аккомпанемент.

На таком фоне можно было не опасаться за собственный дилетантизм по части латиноамериканских танцев и смело выходить на паркет в центре зала. Кирилл встал и галантным жестом предложил руку Елене.

Она склонила голову с царственным величием и, подав ему руку, поднялась из-за стола...

*

После обеда он оставил ее на пляже в кафе, заверив, что в случае необходимости она может пользоваться его номером как своим собственным, а сам отправился к Паше.

К немалому его удивлению, внезапно свалившиеся на него обязанности парламентера между воюющими сторонами нисколько

не тяготили его. Хотя ранее он никогда не замечал за собой страсти к улаживанию чужих дел, а в данный момент запросто мог найти занятие поинтересней, нежели бесконечное курсирование от Елены к Паше и обратно, он готов был и далее заниматься этим, покуда конфликт не будет полностью исчерпан...

...Паша, судя по всему, восполнял ночной недосып. Во всяком случае, дверь он открыл не сразу, да и вообще произвел впечатление сонливой заторможенности. С утра он выглядел гораздо свежее, подумал Кирилл, переступая порог номера.

– Дрыхнешь?
– жизнерадостно осведомился он, проходя в комнату.

– Да.
– зевнул Паша, заваливаясь на диванчик, откуда, судя по всему, только что поднялся.

Кирилл кивнул и опустился в кресло возле журнального столика. Натюрморт, украшавший столик, претерпел существенные изменения. Грязная посуда бесследно исчезла, уступив место нескольким бутылкам пива и большой, порядком раскуроченной вяленой рыбе.

– Угощайся.
– предложил Паша.

– Спасибо.
– поблагодарил его Кирилл, отодвигая, тем не менее, тарелку с угощением подальше от себя. Воспоминания о нелегком трансатлантическом перелете были еще слишком свежи.

– Мы ж только что пообедали.
– прибавил он.

– Мы?

– Ну да, мы с Леной.

– Ах, с Леной!
– сообразил Паша.

Испытывая, видимо, некоторую неловкость, он встал с дивана и уселся в кресло по другую сторону стола.

– И как она?

– Нормально.
– ответил Кирилл.
– Ну, то есть она, конечно же, страшно раскаивается в том, что была вчера несколько... несдержанной и очень хочет поговорить с тобой.

– Очень хочет?
– покачал головой Паша.
– А чего ж она тогда сама не пришла?

– Сама? Вообще-то она хотела, но я предложил устроить вашу встречу в более романтической обстановке.
– здесь он немного хитрил, но они с Еленой заранее договорились, что идею с "Арабеллой" лучше приписать именно ему.
– Так оно как-то вернее. Согласен?

Паша неопределенно пожал плечами, то ли соглашаясь, то ли...

– А "в более романтической обстановке" это где?
– уточнил он, поразмыслив немного.

– А это здесь, неподалеку.
– сказал Кирилл.
– Лена говорит, тут есть один хороший ресторанчик... "Арабелла" кажется. Живая музыка, танцы до утра и все такое...

– Да тут, считай, в каждом кабаке живая музыка и танцы до утра!
– махнул рукой Паша.
– Хотя...
– он снова пожал плечами.
– Почему бы и нет? Можно и в "Арабеллу" наведаться. Место действительно приличное. Мы там уже бывали.

– Стало быть - решено! В шесть вечера, через...
– он посмотрел на часы.
– четыре часа встречаемся у входа в "Арабеллу".

– Решено. Пива точно не хочешь?

– Точно.
– улыбнулся Кирилл, поднимаясь из-за столика.
– И так уж переел - сил нет.