О Нарнии
Шрифт:
Ницше–поэт лучше Ницше–философа. Платону я бы поставил пятерки по обоим предметам.
Всего тебе самого лучшею, твой К. С. Льюис
Килнс Хидингтон Квори Оксфорд 23 апреля [19]63
Дорогая Кэти,
Поздравляю, что сама ведешь дом!
Кстати, я бы гоже сказал «I got a book», по твоя учительница и я — «преподаватели английского» в разном смысле. Она учит английскому, каким он должен быть, меня интересует, каков он есть и как таким стал. Она — садовник, различающий «цветы» и «сорняки», я — ботаник, и меня занимает все растущее на земле.
С наилучшими пожеланиями, твой К. С. Льюис
Килнс Хидингтон Квори Оксфорд 11 июля [19]63
Дорогая Джоан,
А ты здорово проводишь время! Стихи, по–моему, развиваются в нужную
57
Джеймс Джойс (1882–1941) — ирландский писатель и поэт.
58
«Змей Урорборус» — фантастический роман Эрика Р. Эддисона (1882–1945).
59
Слово «silvamoonlake» составлено из трех: silver (серебро) + moon (луна) + lake (озеро); Drinkapintamilkaday значит «Выпивай в день пииту молока»; имя Селадор получается из cellar door (дверь в погреб), если изменить написание.
В русском языке из написанных слитно слов (это называется контаминацией) чаще получаются смешные имена, например «Мойдодыр» или «Щасвернус». Пользовались контаминацией Игорь Северянин («И Академии поэзии, в озерзамке беломраморном.»), Маяковский и Хлебников. Однако самый лучший пример — имя Ятуркенженсирхив у Аркадия Стругацкого; здесь строчка «Вихри снежные крутя» написана слитно, да еще задом наперед.
Зороастризм — одна из интереснейших языческих религий. Читала ли ты о ней где- нибудь еще или только у Ницше? Очень советую покопаться в старых источниках.
Спасибо за фотографию. Надеюсь, что ты — в центре, меня бы огорчило, если бы ты оказалась Морной Глэни.
Я бы написал лучше, если бы у меня не раскалывалась голова.
Твой К. С. Льюис
Килнс 7 сен[тября 19]63
Дорогая Джоан,
Ты пишешь много такого, на что хотелось бы ответить как следует, но решительно не выходит. В прошлом июле я думал, что умираю. Сейчас я инвалид, оставил преподавательскую работу, не могу подняться па второй этаж. Брат в отъезде, мне приходится и одиночку справляться с почтой. Прости, пожалуйста, твой К. С. Льюис
[Эти последние четыре письма написаны Льюисом меньше чем за месяц до смерти, все они напечатаны на машинке, явно не без помощи Уоррена Льюиса.]
Килнс, Кили–лейн Хидингтон Квори Оксфорд 26 октября 1963
Дорогая Рут.
Большое спасибо за теплое письмо, мне очень приятно, что тебе понравились мои книжки. Замечательно, что ты уже здорово пишешь!
Если ты и дальше будешь любить Христа, ничего не сможет по–настоящему тебе повредить; надеюсь, так оно и будет. Я очень благодарен, что ты разгадала в нарнийских книжках «спрятанную историю». Удивительное дело, дети почти все ее видят, взрослые — практически никто.
Боюсь, что нарнийская серия пришла к концу, и, как мне ни жаль, ждать тебе больше нечего.
Благослови тебя Бог.
Искренне твой К. С. Льюис
Килнс, Кили–лейн Хидингтон Квори Оксфорд 29 октября 1963
Дорогая [Кэти],
Огромное спасибо за доброе; письмо от двадцать третьего числа, и очень жаль, что твое прошлое письмо до меня не дошло. Как я? Для инвалида вполне неплохо, и, хотя ноги мне практически не служат, голова осталась, и я по–прежнему могу писать.
Надеюсь, что тебе нравится работать в газете и что программа сбережений продолжится; самый лучший отдых — это тот, на который пришлось копить! С наилучшими пожеланиями, искренне твой К. С. Льюис
Килнс, Кили–лейн Хидингтон Квори Оксфорд 11 ноября 1963
Дорогая [Кэти],
Спасибо за письмо от пятого числа, надеюсь, что тебе понравятся «Письма Баламута» — это самая популярная из моих книг.
Прекрасно понимаю твой «ужас», но, поверь, это неотъемлемый риск писательской профессии; со мной такое случалось не единожды. Тут ничего не поделаешь! С наилучшими пожеланиями,
искренне твой К. С. Льюис
Килнс, Кили–лейн Хидингтон Квори Оксфорд 21 ноября 1963
Дорогой Филип.
Для начала поздравляю, ты написал замечательное письмо; я бы в твои годы так не сумел. И спасибо за добрые слова о моих книжках, автору это всегда приятно. Забавно, что все дети, которые мне пишут, сразу видят, кто такой Аслан, а взрослые — никогда!
Сам я не читал переиздания в «Паффине», о котором ты пишешь, поэтому не знал об ошибке, но я скажу издателю.
Пожалуйста, передай маме и папе, как приятно мне слышать, что мои серьезные книжки чем-то им пригодились.
Желаю им и тебе всего самого лучшего,
искренне твой К. С. Льюис
[На следующий день, в пятницу 22 ноября 1963 г., К. С. Льюис тихо скончался у себя дома. На следующей неделе ему исполнилось бы шестьдесят шесть.]
СТАТЬИ О НАРНИИ
ТРИ СПОСОБА ПИСАТЬ ДЛЯ ДЕТЕЙ
Я думаю, у тех, кто пишет для детей, есть три способа взяться за дело; два — в общем-то неплохих и один — никуда не годный.
Этот последний я узнал совсем недавно. О нем мне невольно поведали два человека. Первой была женщина, приславшая мне рукопись своей книги. В ее сказке мальчик получает от феи замечательное устройство. Я говорю «устройство», потому что это не волшебное кольцо, не шапка–невидимка или что там обычно дарят феи. Это машина; штука, набитая проводами и переключателями. Если вам хочется мороженого, живого щенка или еще чего, вы просто жмете на кнопки. Я честно признался автору, что мне такие вещи совсем не интересны. Она ответила: «Мне и самой скучно до безумия, но современные-то дети хотят именно этого». В другой раз это случилось так. В своей первой сказке я подробно описал чудесный ужин, который гостеприимный фавн устроил для маленькой девочки, моей героини. И какой-то отец семейства сказал мне: «Понимаю, почему вы об этом пишете. Чтобы понравиться взрослому читателю, дайте ему секс. Детям это не подходит, вот вы и подумали: чем же им угодить? Ах, ну да! Маленькие обжоры любят полакомиться.» Вообще-то, вкусно поесть нравится и мне. Писал я о том, о чем сам любил читать в детстве и о чем люблю читать до сих пор, хотя мне уже за пятьдесят.
Эти люди, женщина в первом случае и женатый мужчина во втором, считали, что детский писатель, как и любой другой, должен «дать публике то, чего она хочет». Дети, безусловно, публика особая. Так что сперва разузнайте, чего же хочется им, и дайте им это, даже если сами этого не любите.
Другой подход на первый взгляд напоминает предыдущий, но, я думаю, сходство это поверхностное. Так писали Льюис Кэрролл. Кеннет Грэм, Толкин. Сначала свои сказки они рассказывали знакомым детям, быть может, сочиняя их на ходу. А потом они перерастали в книгу. Тут много общего с первым способом, потому что ребенку, который сидит перед вами, вы дадите именно то, чего он хочет. Но ведь этот конкретный ребенок, конечно же, отличается от других детей. Здесь и речи быть не может о «детях» — этаком странном племени, чьи склонности вы должны изучить, как антрополог или коммивояжер. Кроме того, вряд ли вам удастся вот так, лицом к лицу, потчевать ребенка историями, которые, по вашему расчету, должны ему понравиться, но вас оставляют равнодушным. Уверен, ребенок заметит это. Вы бы стали немного иным, потому что говорите с ребенком, и он изменился бы, потому что слушает взрослого. Между вами возникает связь, и из такого общения вырастает история.