О всех созданиях - больших и малых
Шрифт:
Такая несвойственная мне словоохотливость изумила меня самого, и я смутился, подумав, что ей, наверное, скучно меня слушать. Но она тихо сидела, обхватив руками ноги в зеленых брюках, смотрела на мирную долину и слушала, словно ей было интересно. И смеялась там, где следовало смеяться.
Я с удивлением поймал себя на нелепой мысли, что с радостью забыл бы про остальные вызовы и остался бы сидеть здесь, на этом солнечном склоне. До чего же давно я не разговаривал с девушкой моего возраста! Я даже забыл, как это бывает.
По тропке мы спускались медленно и не ускорили шага в лесу, и все-таки мне показалось, что не прошло и минуты, как деревянный мост остался позади и мы очутились во дворе фермы. Я открыл дверцу машины.
— Так, значит, мы увидимся через месяц.
Какой это, оказывается, долгий срок!
Она улыбнулась.
— Спасибо за теленка.
Я включил мотор, она помахала мне и вошла в дом.
— Хелен Олдерсон? — сказал Зигфрид за обедом. — Конечно, я ее знаю. Очень милая девушка.
Тристан, сидевший напротив, промолчал, но положил нож и вилку, благоговейно возвел глаза к потолку и негромко присвистнул. Потом опять принялся за еду.
— Да, я ее хорошо знаю, — продолжал Зигфрид. — И очень уважаю. Ее мать умерла несколько лет назад, и весь дом держится на ней. Она и готовит, и заботится об отце. А кроме того, у нее на руках младший брат и сестра. — Он положил себе еще картофельного пюре. — Поклонники? Ну, от поклонников у нее отбоя нет, но жениха она себе как будто пока не нашла. Разборчивая девушка, должен сказать.
В роли инспектора министерства
Когда я упрямым шагом в девятый раз пересекал луг мистера Кея, мне в голову начала закрадываться мысль, что, быть может, этот мой день обещает стать не самым удачным. Уже некоторое время я был МВИ, важным владельцем маленького удостоверения, сообщавшего всем, кого это касалось, что Джеймс Хэрриот, член Королевского ветеринарного общества, был теперь местным ветеринарным инспектором министерства сельского хозяйства, рыболовства и продовольствия. Это означало, что мне приходилось выполнять много рутинных обязанностей вроде выборочных профилактических проверок и туберкулинизации. А еще это высветило то, о чем я уже довольно давно подозревал, — отношение фермеров в йоркширских холмах к понятию времени было совсем иным, чем у меня.
Когда я приезжал заняться заболевшим животным, все бывало иначе. Хозяин встречал меня, а мой пациент или пациентка ждали меня в отдельном стойле. Но когда я посылал извещение, что приеду для проверки их удойных коров или туберкулинизации их стада, все менялось как по волшебству. В извещении точно указывалось время, к которому животные должны быть собраны в загоне, и я соответственно планировал свой день; около пятнадцати минут на проверку и несколько часов на туберкулинизацию, в зависимости от числа коров. Если меня заставляли ждать, пока коров пригонят с пастбища, хотя бы десять минут, это попросту означало, что после шести визитов я отстану от своего расписания на час.
А потому, когда я подъехал к ферме мистера Кея и увидел, что коровы стоят в стойлах, готовые для проверки на туберкулез, у меня вырвался вздох облегчения. Разделались мы с ними моментально, и я поздравил себя с отличным началом дня, как вдруг фермер заявил, что осталось еще шесть телок, а уж тогда — все. Но тяжелые предчувствия овладели мной, только когда я вышел из коровника и увидел в дальнем конце большого луга буро-рыжую косматую компанию, которая мирно щипала траву.
— Я думал, вы их загодя загоните в коровник, мистер Кей, — сказал я горько.
Мистер Кей постукал трубкой по ладони, подмешал к сыроватому пеплу жгутик убийственного на вид табака и запихал эту смесь в трубку.
— Да нет, — сказал он, с удовольствием ее раскуривая. — Не хотелось в такой жаркий день их запирать. Загоним их во-он туда. — Он указал на полуразвалившийся сарай из серого камня у верхнего края длинного, тянущегося вверх по склону пастбища и выпустил клуб ядовитейшего дыма. — За десять минут управимся.
От его последних слов у меня защемило сердце. Сколько раз я уже слышал этот жуткий прогноз. Но, может быть, сегодня все обойдется? Мы сделали полукруг по лугу и зашли телкам в тыл.
— Теля, теля! — позвал мистер Кей.
— Теля, теля! — добавил я, подбадривая их, и хлопнул себя по бедрам.
Телки перестали щипать траву и посмотрели на нас с легким любопытством, продолжая мерно двигать челюстями, а потом, в ответ на наши новые призывы, они небрежно побрели вверх по склону. Нам удалось подманить их к двери сарая, но там они остановились. Первая было всунула голову внутрь, затем стремительно повернулась и кинулась вниз по склону. Остальные последовали ее примеру, и, хотя мы заметались, размахивая руками, они промчали мимо, будто нас там вообще не было. Я грустно провожал их взглядом, а они задирали хвосты и вскидывали задом, что твои мустанги, явно получая большое удовольствие от этой новой игры.
Спускаемся с холма, вновь медленно подманиваем их к сараю, и вновь внезапное бегство. На этот раз начала одна, но пока я носился галопом взад и вперед, стараясь ее перехватить, остальные со злорадством проскочили сбоку и сбежали по склону.
Склон был длинный и довольно крутой, и, взбираясь по нему в третий раз, я пожалел, что столь добросовестно одеваюсь согласно инструкции: министерство предписывало новым МВИ при исполнении своих обязанностей одеваться соответствующим образом. Я отнесся к этому с полной серьезностью и обзавелся длинным клеенчатым плащом и особенно высокими резиновыми сапогами. Но теперь стало мучительно ясно, что они не слишком подходят для подобной работы. Глаза мне заливал пот, рубашка прилипала к спине.
В третий раз понаблюдав, как телки радостным галопом удаляются к подножию склона, я решил принять кое-какие меры.
— Минуточку! — крикнул я фермеру. — Мне становится жарковато!
Я снял плащ, аккуратно сложил, отнес в сторонку от сарая. И пока бережно укладывал на него шприц, коробку с туберкулином, курвометр, ножницы, тетрадь и карандаш, мне мозг сверлила мысль, что меня каким-то образом оставляют в дураках. В конце-то концов, работать на министерство было на редкость легко — любой практикующий ветеринар заверил бы вас в этом. Не надо вскакивать с постели глубокой ночью, следуешь удобному расписанию, не напрягаешься. Короче говоря, просто получаешь деньги даром, отдыхая от настоящей работы. Я утер мокрый лоб и постоял, переводя дух... Нет, это нечестно, нечестно!