«О» - значит омут
Шрифт:
Не то, чтобы я ей не сочувствовала, но я серьезно опасалась, что она причинит вред ребенку.
Оказалось, мои опасения были напрасными. Она, Грег и мальчик исчезли, как дым, бросив Рейн.
– Сколько ей было?
– Пять дней. После того, как прошел шок, мы поняли, какое это было благословение. Мне до сих пор смешно, когда вспоминаю родительские собрания. Другим мамам не было и тридцати. Я возглавляла родительский комитет годами.
Это была еще одна причина, по которой мы так сблизились с Кипом и Аннабель. У них было четверо детей, и вдруг мы тоже обзавелись ребенком.
Дебора улыбнулась.
– Извините, что отвлекаюсь.
– Не беспокойтесь. Сколько времени прошло до того, как вы снова увидели Грега и Шелли?
– Четыре года. Июнь 1967. Я думала, они исчезли навсегда. Я должна была знать лучше.
– Почему они вернулись?
– Ну, точно не из-за любви к Рейн или к нам двоим. Отец Патрика оставил сорок тысяч долларов для Грега в трастовом фонде. Он не должен был получить деньги до тридцати лет, но он хотел их прямо тогда. Мы с Патриком отказались подчиниться его требованиям.
Они с Шелли были в ярости, и я боялась, что они отомстят, забрав Рейн.
– Почему Грег так настаивал на получении денег?
– Я сама не могла понять, что за срочность. Они говорили, что хотят купить ферму и организовать коммуну. Они заявили, что заплатили тысячу долларов залога, и должны заплатить всю сумму до конца месяца. Патрик попросил показать контракт, но Грег ответил, что контракта не было, это было джентльменское соглашение. Патрик думал, что это чепуха, и я тоже.
– Они жили в коммуне?
– Нет, насколько я слышала, хотя тогда они стали полноценными хиппи. Грег называл себя
Кредо, она была Судьбой. Шон был Небесным Танцором. План был стать самодостаточными, обрабатывая землю. Остальные к ним присоединятся, по крайней мере, в их воспаленном воображении. Они будут вместе работать и складывать деньги в общий котел.
Они рассчитывали, что Патрик пополнит фонды, но он отказался. Ни одному из нас Шелли не нравилась все равно. Это была дрянь низкого пошиба, к тому же, высокомерная и неблагодарная. Шон был внебрачным ребенком, как и Рейн.
– Когда похитили Рейн?
– Во вторник, 11 июля. До этого была серия скандалов. Много криков и истерик. Скандалы, в конце концов стихли, и мы думали, что они успокоились. Потом вдруг, шестого числа, они исчезли. Это было так же, как в первый раз — ни записки, ни прощания, ни информации, куда они собрались. Через пять дней Рейн была «похищена». Я ставлю это слово в кавычки, потому что мы знали, что это они.
– Вы говорите, что они забрали Рейн, чтобы заставить вас отдать деньги?
– Скорее, для того, чтобы отплатить, заставить нас страдать, потому что мы не сделали того, о чем они просили. Это не был особенно сложный план, потому что они все время были обкурены, и так работали их мозги. В любом случае, они не потребовали все сорок тысяч.
Они просили пятнадцать, что, наверное, считали умным ходом. Извините за лишнее. Я, наверное, должна придерживаться фактов.
– Вообще, мне полезно знать, что вы тогда думали. Как они все проделали?
– По большому счету, это было дурацкое везенье. Рейн играла во дворе в песочнице. Я дала ей формочки для печенья и скалку. У нее было ведерко и совок, она поливала песок водой, разравнивала и вырезала его формочками. Зазвонил телефон. Какой-то мужчина проводил опрос. Он задал десять или пятнадцать вопросов, на которые я ответила. Мне было не очень интересно, но это казалось достаточно безобидным. Когда я выглянула через заднюю дверь, Рейн не было. Потом она говорила, что пришел дядя с рыжим котенком и сказал, что она может поиграть с ним у него в доме. Не заставляйте меня рассказывать подробности. Это было ужасно, когда случилось, и это ужасно каждый раз, когда я об этом думаю. Эти первые часы я думала, что умру.У меня даже сейчас начинается сердцебиение.
Посмотрите, у меня даже руки вспотели.
– Понимаю. Наверное, мужчина на телефоне не был Грегом, иначе вы узнали бы его голос.
– Я не совсем уверена. Он уже уехал и уехал навсегда, насколько я знала. Я не ожидала, что он позвонит, так что это был не его голос.
– Если это не был Грег, значит в похищение был вовлечен кто-то еще. Еще какой-то парень.
– Так кажется. Грег точно мог забрать и увести ее без шума.
– Когда вы поняли, что ее похитили?
– Когда позвонили еще раз.
– Тот же мужчина или кто-то еще?
– По мне, голос был тот же. Я позвонила Патрику в Лос-Анджелес, и он приехал через девяносто минут, нарушив все дорожные правила. Я была как ненормальная. Мне было все равно, кто ее забрал и сколько это будет стоить, только бы Рейн вернулась к нам живой.
– Вы позвонили в полицию?
– Позже. Не в тот момент.
– Почему?
– Потому что мужчина по телефону сказал, что они убьют ее, если мы это сделаем.
– Они убьют? Во множественном числе?
– Может, это была фигура речи. Может быть, они хотели, чтобы мы представляли себе целую банду. Кто знает?
– Но вы были убеждены, что ее жизни угрожают?
– Давайте скажем так: мы были не в том положении, чтобы спорить. Я не собиралась рисковать и Патрик тоже. Он был убежден, что за всем стоят Шелли и Грег, но это не значит, что Рейн была в безопасности. Мы не знали, как далеко они могут зайти. Патрик забрал деньги из четырех разных банков. Он сумел задержать доставку, пока съездил на завод и сделал фотокопии купюр. Это была отнимающая время работа и он должен был сделать ее, когда все ушли домой. В это же время он пометил купюры флуоресцентным маркером.
Они выглядели нормально, но похитители могли что-то заподозрить.
– Пометки были видимыми?
– Под черным светом, конечно. Сейчас такой есть у каждого ребенка. Если я правильно дагадываюсь, они боялись пустить все эти деньги сразу в оборот.
– Разве они не могли тратить их маленькими порциями? Может быть, не здесь, а где-нибудь еще? Кажется, Лос-Анджелес был бы хорошим выбором.
– Да. Но что за удовольствие потратить пятнадцать тысяч маленькими порциями? Патрик уведомил все банки о помеченных купюрах, когда была похищена Мэри Клэр. Они так и не появились, насколько нам известно.