Объединенные Арабские Эмираты. Лицом к лицу с новым чудом света
Шрифт:
Во время морского пути в Индию Педру обучился у мореходов из Южной Аравии навыкам ориентации по звездам, составил с их слов календарь сезонных ветров. Затем монах исследовал побережье Восточной Африки; посетил Египет и Эфиопию, где и подготовил для своего короля подробный отчет об известных ему африканских гаванях, а также о городах-портах в Индии и Аравии, в том числе об Адене и Ормузе. Будучи, по сути, пленником правителя абиссинцев, Педру находил утешение в беседах с Франциско аль-Фарисом, служившим в Абиссинии священником португальской миссии. Этот человек и доставил в Лиссабон отчет Педру да Ковильха. К сожалению, со значительным опозданием; к этому времени Васко да Гама уже открыл морской путь в Индию.
Во время индийской экспедиции Васко да Гама8
Исторические хроники свидетельствуют: парусные суда использовались арабами Прибрежной Аравии для плаваний в дальние страны задолго до новой эры. Наиболее известные из них — бум и санбук. Бум — это большое грузовое судно, с объемным трюмом. Сегодня некоторые из них, пришвартованные у причалов живописных бухт, превращены в уютные кафе и рестораны. Санбук — парусник для лова жемчуга и прибрежных перевозок. Добротно сработанный из тикового дерева, он отличается высокой маневренностью, повышенной устойчивостью, а главное, — морским долголетием.
Классические южноаравийские парусники строятся и в наши дни. Притом, как и в старину, все теми же, дедовскими, методами — без чертежей и измерительных приборов, на глаз, с помощью простейших инструментов: молотка, ручной дрели, пилы и стамески. Главными конкурентами корабелов Дубая в землях современных ОАЭ выступают судостроители Умм-эль-Кайвайна. Здесь в течение года сооружается до 20 судов, а в Дубае — 10. Дерево для изготовления парусников, оснащенных в наши дни моторами, традиционно поступает из Индии и Бирмы, а также из ряда мест Восточной Африки, канаты — с Занзибара, паруса — с Бахрейна и из Кувейта.
В прошлом небольшие парусные лодки вытесывались из цельных стволов деревьев и доставлялись в шейхства Эш-Шамал из Индии. Мастерили их, как правило, корабельные плотники, подряжавшиеся в качестве сезонных рабочих на суда, специализировавшиеся на перевозках древесины в Аравию. Использовались в этих целях и простенькие ладьи шаша. Делали их из стволов и ветвей пальм [9]. Ни гвозди, ни металлические скобы на верфях Южной Аравии не применялись. Причиной тому — долго жившее среди мореходов поверье о том, что в Индийском океане находится, якобы, гигантский подводный магнитный риф. Он, дескать, обладает такой фантастической силой притяжения, что способен втягивать в морскую пучину даже металлические иголки, находящиеся на палубах судов, не говоря уже о железных скобах. Поэтому корабль, сшитый гвоздями, считали мореходы Прибрежной Аравии, в Индийском океане мог развалиться и пойти ко дну [10].
Парусные суда, груженные финиками, уходили из портов Эш-Шамал в Момбасу и Дар-эс-Салам с началом муссонных северовосточных ветров (ноябрь-декабрь), а возвращались, наполненные чесноком, корицей, пряностями, рисом и кофе, с юго-западными ветрами (март-апрель). Большая часть товара доставлялась в то время на побережье Эш-Шамал через Хор Факкан, а впоследствии — через Дубай [11].
Оживленным морским торговым путем для негоциантов Южной Аравии прошлого был маршрут к берегам Восточной Африки. Суда, направлявшиеся туда из портов, расположенных на побережье современных ОАЭ, первую остановку делали в Хор Факкане; не обходили они стороной и остров Сокотра.
Остров этот известен тем, что там произрастает более 300 деревьев и других растений, которые в наши дни можно встретить только на Сокотре. Здесь обитает более 190 разновидностей птиц, в том числе 7 из них — редчайших на планете пород. Одно из увлечений местных жителей — охота на диких цибетовых кошек. Из желез этих животных охотники выдавливают черного цвета маслянистую жидкость. Парфюмеры Йемена применяют ее для изготовления популярных в Аравии свадебных духов «Зубад». Интересным представляется и тот факт, что до 1990 г. деньги на острове Сокотра не использовались; все необходимое для жизни приобреталось исключительно путем простого обмена. Иными словами, в ходу был, как и много столетий назад, метод меновой торговли. Во времена посещения Сокотры выдающимся арабским географом и путешественником Масуди (917
Хор Факкан — это, как здесь говорят, «место расстования» мореходов Прибрежной Аравии с «Островом арабов». Отсюда парусники уходят в просторы Индийского океана. Трехдневный переход до Сокотры назывался у моряков Аравии прошлого «исходным пунктом странствий». Покинув Сокотру, брали курс на Сомали, где приобретали сушеную говядину и баранину. Первая продолжительная стоянка (10-15 дней) была в сомалийском порту Могадишо, вторая — в Марке; моряки называли этот порт «местом банановым» (отсюда сушеные бананы доставлялись в Италию). Из Сомали аравийские парусники направлялись в Кению; там закупали в основном сандаловое дерево. Оттуда, через Момбасу, шли на Занзибар. Знатные торговцы и крупные судовладельцы Прибрежной Аравии имели там собственные жилые и торговые дома. И это неслучайно. Занзибар — крупный центр заморской торговли арабов Аравии прошлого [12].
Особой популярностью у мореходов Аравии пользовался маршрут в Индию. Оттуда на Аравийский полуостров на протяжении столетий завозились основные товары: тиковое дерево для строительства парусников, рис, чай, парфюмерия и ткани. Тесные связи торговцы «Острова арабов» поддерживали в Индии с правителем земель Мансура, доблестным царем Бальгарой. Он лично следил за обеспечением безопасности арабских купцов в своих владениях.
Часто мореходы Южной Аравии заходили на Цейлон (Серендиб). Отношение к ним там со стороны местных властей было подчеркнуто внимательным. Проживавшие на Цейлоне общины иудеев, христиан, мусульман и буддистов содержали специально уполномоченных представителей в целях защиты своих коммерческих интересов в местных судах. На Цейлоне, о богатствах которого, по словам великого арабского путешественника и географа Ибн Батуты (1303-1377 гг.), «было известно далеко за его пределами», торговцы из Аравии традиционно закупали рубины и другие драгоценные камни. На лбу священного белого слона, как писал впоследствии Ибн Батута, он видел семь рубинов, «каждый из которых был больше куриного яйца», а у султана Аири Сакарвати — «ложку из драгоценного камня величиной с ладонь». Были у султана, по словам Ибн Батуты, «вещи и большей величины». К слову сказать, в воспоминаниях о любой из стран, где он побывал, Ибн Батута непременно рассказывал о местных женщинах. Известно, что своей внешностью и умом он пленил и одну из жен хана Золотой орды, и дочь константинопольского императора, и королеву Мальдивских островов. В свите жены хана, в сопровождении 10 тысяч человек, Ибн Баттута посетил Константинополь, где впервые услышал поразивший его звон колоколов христианских храмов.
Динамичные торговые связи княжества Южной Аравии поддерживали с Китаем. Со стороны китайских властей арабы-негоцианты не встречали никаких препятствий для торговли. Споры, возникавшие между прибывавшими в Китай арабскими торговцами и поселенцами-арабами, решались ими же выбранными судьями, в строгом соответствии с нормами шариата. Товары, доставлявшиеся в Китай из Южной Аравии, обменивались арабскими купцами на шелковые ткани и изделия из фарфора [13].
Торговые экспедиции в «чужие земли» снаряжали знатные люди Прибрежной Аравии: шейх Ахмад Абдалла Аль Муалла — представитель правящего семейства княжества Умм-эль-Кайвайн; Халед бен Отейба — крупный торговец из Абу-Даби; Мохаммед бен Ахмад бен Дальмук — негоциант из Дубая. Последнему принадлежало самое большое торговое судно Прибрежной Аравии тех времен — парусник «Аль-Банд» («Стяг»).
Отправляясь в морские торговые экспедиции и возвращаясь к родным берегам, мореходы Прибрежной Аравии совершали так называемые «ритуалы уважения» по отношению к «скале мореходов», что на оконечности мыса Мусандам (находится на границе вод Персидского залива и Индийского океана, у входа в Ормузский пролив). Также поступали и мореплаватели-индусы. В дар богам они бросали в воду цветы и кокосовые орехи; обязательно спускали на воду вырезанный из дерева кораблик с разноцветными парусами и маленьким мешочком риса. Если суденышко благополучно достигало берега, это означало, что можно смело выходить в океан. Если разбивалось, то выход торгового судна в океан на какое-то время откладывался [14].