Обернись моим счастьем
Шрифт:
Тот взгляда не отвел, хотя в общении с его величеством это не просто. Упрямый молодой оборотень бросает вызов правителю. Открыто. При всех…
Бран, конечно, оборотень недалекого ума. Но чтобы настолько недалекого… Это вряд ли. И потом — мальчишка трус. В этом Ральф был уверен. Так вести себя он мог лишь при одном условии — зная, что не получит отпора. Этот молодой болван просто уверен, что ни король, ни он, Арктур, не обернутся на Арене предков. Интересно, сколько здесь сегодня таких же… уверенных? Выход один — затащить красавца на Арену и посмотреть, кто
— Стража, — начал было король.
— Ваше величество, — раздался голос, услышав который замерло сердце. — Зачем же стража, если и вы, и герцог Арктур можете наказать молодого льва по законам предков?
— Я не вижу причины беспокоить предков распоясавшимся молодняком, — скрипнул зубами его величество, осознав, кто именно перед ним.
Перед королем стоял старший рода Арктуров — отец Ральфа. Оборотень мало изменился, если присмотреться — даже посвежел — сказывались годы загородной жизни. Сейчас в глазах льва была решимость и уверенность в собственной правоте.
— Лорд Арктур, — сощурил глаза король. — Я что-то не припомню, чтобы отменял запрет покидать поместье, подписанный мною лично.
— Сожалею, ваше величество, но дело слишком важное, чтобы я, один из самых уважаемых глав родов, оставался в стороне.
— Если мне не изменяет память, а она мне, хвала Льярре, не изменяет, — главой славного рода Арктуров является ваш сын. Он сильнее и доказал это на Арене Предков.
— Это было десять лет назад. Что же касается сегодняшнего момента, то…
— Чем же сегодняшний момент отличается от..?
Его величество понял, что задумал уволенный им глава безопасности королевства, тот, кто как раз стал наместником этого напыщенного лорда. Тянуть время. Он видел, как вспыхнул кристалл на лацкане Ральфа — лев вызвал отряд. Счастье, что в порыве гнева там, на поляне, где отпрыск Питера и дворецкий затеяли весь этот балаган с его невестой, он не отнял артефакт у Арктура! В памяти всплыло лицо Ариадны. Не испуганное — злое. Злое и прекрасное…
Не думать! Не сейчас. Сейчас важно заманить всех заинтересованных на Арену предков. Идеально, если к моменту разоблачения его верные войска будут на месте и в полной боевой готовности. Если все получится, они преподнесут заговорщикам сюрприз. Правитель тяжело вздохнул, думая о том, как мало нужно для того, чтобы в рядах оборотней вспыхнуло восстание. Это неправильно…
Время от времени Ральфа бросало в ледяной пот. Что, если его величество не восстановил способность к обороту? Он так и не узнал за всеми этими событиями, какого результата король добился с Питером Марлоу. Он встанет на защиту своего повелителя в любом случае, но…
Отец. Как он мог? Пусть они никогда не были близки, пусть отношения их стали прохладными после изгнания сестры, а со временем и вовсе прекратились, но… Мятеж?
Позор. Позор всему роду Арктуров, чем бы не закончился сегодняшний день.
— Я требую разбирательства на Арене Предков, и да поможет нам Льярра! — зазвенел голос отца, разжигая стыд в сердце Ральфа. — Его величество король — сильнейший среди оборотней, так пусть докажет это на деле! Требовать этого — наше право, и оно прописано кровью предков!
— Вызов бросили мне, — вмешался Ральф. — При чем тут его величество?
— И вы — тоже, — лорд сверкнул глазами в сторону сына. — Тоже докажете! На Арене предков!
— Извольте.
Ральфу надоел этот цирк, зверь внутри бесновался и требовал выхода, он жаждал растерзать, разорвать безумцев, что осмелились бросить вызов. Королю, королевству, всему, чему он был искренне предан.
И они пошли. Медленно и важно оборотни потянулись в тронный зал. Там, у стены стоял огромный, невероятных размеров трон. Все было, как в тот проклятый день. День, разделивший его жизнь на «до» и «после». Его величество активировал артефакт — перстень правящей династии. Медленно и практически бесшумно опустилось сидение, перевернулось бархатной обивкой вниз, встраиваясь в мраморный пол настолько идеально, что заметить разницу невозможно. Стена за спинкой трона исчезла, и они прошествовали в темный тоннель.
Тоннель выведет на Арену предков. Обязательно. Но как долго будет путь до того момента, как на том конце вспыхнет свет и появится дымка от поднимающегося от ветра песка — никто из оборотней не знал. Каждый раз — по-разному. Это была тайна предков и воля Льярры. Самый страшный сон оборотня — не увидеть свет на том конце длинного каменного коридора никогда. Один раз в истории было такое — темные времена, брат пошел на брата. С тех самых пор оборотни поклялись никогда не проливать кровь соплеменников. Так было до того момента, пока «своим» не стал считаться лишь тот, кто подтверждал способность к обороту на Арене по требованию рода либо короля. Но не только время менялось, затраченное на путь к выходу. Менялся интерьер. Иногда это были мраморные белоснежные своды, украшенные позолотой, мозаикой из драгоценных камней и портретами Предков, а иногда, вот как сейчас — простой пещерный проем, сырой и темный…
— Тссс! — что-то вцепилось ему в волосы.
— Герра? — не разжимать зубов процедил Арктур.
Не хватало еще, чтобы заговорщики приняли его за сумасшедшего. Хотя какая разница? Пусть думают, что хотят, потому что скоро он преподнесет им очень неприятный сюрприз…
— Знаешь, мне кажется…
— Что?
— Что-то тут не так, Ральф.
— Конечно, не так! Открытый бунт против власти…
— Да я не об этом.
— Тогда о чем? Говори, Герра, не томи! Еще немного — и мы не сможем поговорить — Льярра откроет Арену предков.
— Я точно знаю, когда она его откроет, златогривый болван! Как же с вами, львами, сложно! Ничего-то вы не чувствуете!
— Согласен, — буркнул он в ответ, понимая — что бы ни почувствовала сильфа, это всегда очень важно.
— Они странные, Ральф. Некоторые из оборотней, присутствующих здесь. В их воспоминаниях… Провалы. Темные, вязкие пятна. И у них тоже нет сильф. Но даже когда ты не помнил меня — ты оставался собой! Твое подсознание пестрило бесконечным потоком четких, ярких воспоминаний…