Обезличенные
Шрифт:
Я помотал головой, отметая слухи, и тщательно гоня из памяти истинную причину своего побега. За сутки я успел привыкнуть к своей собственной версии с выпивкой и загулами, и она казалась мне милой и правдоподобной.
Мой самообман оставался актуальным до вечера следующего дня, пока на мою карту не свалилась увесистая сумма от неизвестного благодетеля. Сумма включала две моих годовых зарплаты на посту участкового терапевта и вызывала у меня много вопросов.
Я порылся в базе, отыскивая странного пациента, однако не нашел ни единого упоминания о посещении невысокого круглого человечка, обладающего невероятным даром убеждения. Мои, загадочным образом заработанные, деньги не исчезли с первыми лучами зари, моя поликлиника не рассыпалась в прах, и в целом не произошло больше ничего, что бы могло хоть как-то напомнить
Следующего раза не представлялось очень долго. В течение месяца я прислушивался к шагам в коридоре и с заметным интересом ожидал таинственного посетителя. С каждым днем мой интерес умножался, а вместе с ним росло разочарование от несостоявшихся свиданий. Через три месяца я начал забывать пугающего пациента, а еще через месяц снова увидел его на своем пороге. На этот раз обошлось без предварительных сказок и трогательных историй. Человечек больше не расточал в мой адрес комплименты, не пугал грядущим и не раскланивался, демонстрируя манеры.
«Я рад, что не ошибся в вас, Гурий, — без предисловий начал он, присаживаясь на стул. Теперь в его голосе напрочь отсутствовали чарующие ноты дружелюбия. Их заменила звенящая стальная интонация, от которой позвоночник покрывался инеем. — вам предстоит еще одна работенка. Пойдемте.»
Я послушно поднялся, закинув в стол незаполненные бумаги, и решительно двинулся следом, на этот раз находясь в совершенно здравом уме и твердой памяти. Человечек, решивший остаться безымянным, вел меня теми же тропами, что и в первую встречу, и наш дальнейший путь все так же пролегал через питерскую подземку. Однако все мое природное внимание и довольно крепкая память оказались бессильны в деле понимания нашего маршрута. Единственно знакомой для меня точкой оставалась станция, на которой мы запрыгнули в вагон. Из хриплых динамиков не доносилось ни одного членораздельного звука, а окружающие пассажиры покинули вагон задолго до нашей конечной остановки. На протяжении нашего пути мне не встретилось ни одной надписи, ни одного указателя, который говорил бы мне о направлении и финальной точке нашего путешествия. Так ничего и не выяснив, я снова оказался в знакомых стенах просторного здания. В этот раз моей пациенткой оказалась молодая женщина приблизительно моих лет, к сожалению, тоже умершая. В мою задачу входила странная процедура, отдаленно напоминающая пластическую операцию, только в данном случае, целью хирургического вмешательства становилась не коррекция, а категоричное удаление всего, что некогда служило барышне лицом. Какую практическую цель ставил круглый господин, приглашая постороннего меня на подобного рода мероприятия и выплачивая мне за это солидные гонорары, по-прежнему оставалось для меня загадкой. Впрочем, в моей голове возникали некоторые соображения относительно криминального происхождения трупов, но куда проще, в таком случае, было попросту растворить несчастных в кислоте и не растрачивать бюджет на заведомо ненужные движения. Завершив операцию, я вопросительно уставился на человечка, ожидая разумных объяснений. Тот, не отводя от меня внимательно-настороженных глаз, только покачал головой и в моих мозгах отчетливо прозвучало: «Не спешите, Гурий, еще не время»
Я мог бы поклясться, что на круглой роже непонятного господина не дрогнул ни один мускул, пока он доносил до меня эту не до конца понятную истину. Моя миссия была выполнена, меня больше ничего не удерживало в странном здании, и я собрался распрощаться с круглым типом, чтобы больше никогда не исполнять его противоправные услуги.
«Мне пора, — как можно непринужденнее заявил я, медленно, но уверенно продвигаясь к выходу. — и прошу вас впредь не обращаться ко мне с подобными просьбами.»
Добавив в голос решительности, завершил я наше недолгое знакомство. Круглый человечек коротко фыркнул, вероятно выражая таким образом какую-то эмоцию, и телепортировал мне в голову мысль о моей всецелой свободе. Я выскочил на залитую солнцем улицу и не сдержал рвотный рефлекс, прощаясь со своим обедом навсегда. Отдышавшись, я со всех ног рванул к метро, клятвенно заверяя самого себя, что как только достигну цивилизации, то моментально настучу властям на чудовищного типа с его опытами. Я хорошо помнил, что от станции до жуткого заведения нас отделяло всего несколько перекрестков, расположенных один за другим. Однако, сколько бы я не присматривался к окружающим пейзажам, ничего похожего на внушительные двери метро найти мне не удавалось. На свои бесплодные блуждания я потратил больше пяти часов, но ни на шаг не приблизился к цели. Самым пугающим в моем бесконечном путешествии, на мой взгляд, было совершенное отсутствие людей на аккуратных улицах. Я кружился по местности, начиная ощущать в себе знакомые симптомы подступающей паники. «Как мне выбраться из этого чертового места?» — толкалась в голове одинокая суетливая мысль.
«Вы готовы сотрудничать, молодой человек? — внезапно прозвучало в мозгу, — спрашиваю из чистого любопытства. Так да или нет?»
От неожиданности я резко затормозил и грохнулся на асфальт, понимая, что скорей всего, моя нежная душа все же не выдержала эмоциональных потрясений и столкнула мозги с орбиты.
«Я жду, парень,» — расслышал я настойчивое и в ужасе закивал головой.
«Да, согласен, разумеется, приглашайте меня препарировать трупы в любое удобное для вас время!» — рявкнул я, не видя другого выхода.
Подняв голову, я увидел прямо перед собой высокие тяжелые двери, открыв которые я провалился в чернильную темноту.
После этого круглый тип стал наведываться ко мне регулярно, то и дело подкидывая для меня приличную работенку и всякий раз оставляя мне увесистую сумму на моем счете. Мои обязанности оставались прежними. Я проводил хирургические манипуляции, лишая трупы привычных элементов, после чего счастливо возвращался обратно, пользуясь все теми же высокими тяжелыми дверьми. За год мой счет украсился очень симпатичной суммой, а моя совесть все реже заявляла о себе. Я все еще успокаивал себя отсутствием прямых доказательств своей нелегальной деятельности и полным непониманием месторасположения моих подпольных лабораторий. Несколько раз я для очистки совести пытался отыскать таинственные улицы и всякий раз терпел поражение. Потом круглый тип сделал паузу, ни словом, ни жестом не напоминая о себе, а спустя еще пару месяцев появился снова.
Глава 8.
Свой очередной визит ко мне невнятный тип замаскировал под обычный прием обычного пациента, мающегося головными болями.
«Почему меня это не удивляет?» — хмуро отозвался я, выслушав его жалобы в присутствии моей медсестры. Та с явным изумлением уставилась на своего коллегу, и ее миловидное личико отразило многие эмоции по поводу услышанного. Я отправил чувствительную барышню за чистыми бланками, а сам, едва сдерживая подступающую злобу, отчетливо прошипел:
«Благодарите Бога, что я до сих пор не имею твердой доказательной базы, мне нечего предъявить правоохранительным структурам, именно поэтому вы все еще топчете землю, расправляясь с людьми.»
Тип заметно приободрился моими пустыми речами и, горделиво выпрямившись, торжественно изрек:
«Никого благодарить я не собираюсь, Гурий Трофимович! Эти люди были мертвы до моего вмешательства, с этим ничего не поделаешь, мой дорогой гуманистически настроенный доктор. Такова жизнь. Люди всегда хоронят своих мертвецов, а я, если можно так выразиться, возрождаю их к почти полноценной жизни. Их близкие могут сказать мне спасибо!» — высказавшись, тип присел обратно на стул и превратился в недужного обывателя с кучей болячек и семейными неурядицами.
«Что вы несете, ненормальный?! — не сдерживаясь, заорал я, не замечая появления моей коллеги, — какое право вы имеете вмешиваться в ход истории, идиот?»
Медсестра, почуяв назревающий скандал, живо метнулась ко мне и, ухватив за лацкан халата, с трудом оттащила от беззащитного старичка, с непередаваемым ужасом съедающего меня мутными глазенками.
«Успокойтесь, Гурий! — едва слышно прошептала милая барышня, купируя конфликт, — не хватало нам еще выслушивать от главного всякие гадости»