Обитель богов. Колыбель Ригведы и Авесты
Шрифт:
Есть и современное продолжение традиции: остров, намытый Невой в 1762 г., назван Буяном, еще позднее в Финском заливе новые острова поименованы: Березовый Буян, Еловый Буян, Песчаный Буян (1950 год).
А вот гидроним Буян один такой. Он столь же древний, как и названия Сура, Кама, Самара, Сок, Раса-Волга. Без сомнения, название реки Буян связано с ведами, с временами создания Ригведы и Самоведы.
Русское село Буян, в дальнейшем Старый Буян и отпочковавшееся от него село Новый Буян поименованы от гидронима. От реки Буян.
Когда Буян, сельцо в несколько дворов, организовалось на данной реке (около 300 лет назад), тут не было ни торговли, ни торгового пути, да и не с кем было торговать.
Русские селения в виде зимниц звероловов в Диком поле, видимо, существовали тысячелетиями. Очевидно, сюда совершали паломничество богомольцы и волхвы; здесь укрывались русские воинские общества. Но значение как вольной русской реки было утрачено если не в III веке при нашествии гуннов, то в VII–VIII веках при нашествии булгар.
Поименовать реки на территории, оккупированной азиатскими ордами, россы вряд ли могли. Сотни древних топонимов и гидронимов могли уцелеть только как стойкая привычка, только в том случае, если до III века они уже носили свое имя сотни, а то и тысячи лет.
Буян связан с образом мирового древа, всемирного древа. Мировое древо отражает представления древних об окружающем мире и есть в мифологии многих народов.
На реке Буян коренной лес – густые дубравы. Где нет места кочевой азиатской орде и многотысячным стадам скота. Лес на Средней Волге густой, колючий и с почти непроходимым подростом. Основообразующее дерево – дуб. Священное дерево. На священной реке – преобладание священного дерева. Традиция для святых мест вполне устойчивая, наблюдаемая повсюду.
Вот что пишет славист XIX века:
«…всемiрный дубъ один: дубъ старо-дубъ или дубъ мокрицкiй (водяной), простирающiй свои ветви въ небесномъ море. Ибо въ песне речь идетъ не о море земномъ: то создано уже впоследствiи, какъ и сама она подтверждаетъ. Здесь разумеется небесный океанъ, безпредельное воздушное пространство, наполняющее вселенную. А всемiрное дерево известно всем арiйцамъ. Германцы считали его ясенемъ; кажется, это мненiе было и у литвы. Славяне же называли его дубомъ, а впоследствiи некоторыя ихъ ветви, перейдя на северъ, стали въ немъ видеть березу.
Стародубъ, по мненiю многихъ, пускалъ свои корни въ небо, а верхушкою росъ къ земле. Другiе же представляли его обыкновеннымъ деревомъ. Кора и ветви были у него золотыя, листья серебряныя, съ него падала на землю жемчужная роса; на немъ висели золотые плоды, дававшiе жизнь и молодость (молодильные яблоки). На вершине его сиделъ соколъ, птица боговъ, и охранялъ яблоки отъ лютаго змея, который облегалъ вокругъ корня дерева и кипящихъ ключей живой и мертвой воды, бывшихъ тутъ же. Потому эта драгоценность была доступна немногимъ. На ветвяхъ дуба сидели райскiя птицы, тамъ же прыгала белка, известная во многихъ сказкахъ, и грызла золотые желуди, роняя ихъ скорлупу на землю (молнiя). Прибавимъ, что на вершине дерева лежали кроме того чудесные жернова, дававшiя богатство и счастiе богамъ. Тутъ же находился светлый ирiй (рай) или Буянъ островъ, окруженный небеснымъ моремъ, обитель боговъ. Буянъ значитъ буйный, то есть могучiй, обильный, плодородный. Тамъ зимуютъ птицы и хранятся семена всехъ растенiй» (Н. Квашнин-Самарин. «Очерки славянской мифологии». Ж. «Беседа», 1872 г., кн. 4, стр. 222–223).
Мировое древо отражает представления о трехъярусном устройстве мира. Навь – потусторонний мир (корни древа), Явь – реальный мир (ствол) и Правь – мир богов и ангелов, истина, божественные законы, управляющие реальным миром (ветви, вершина древа). В культовых местах к малым рекам – веточкам мирового древа, к именам их стоит присматриваться особо.
В русской мифологии есть загадка, которая считалась непонятной: отчего мировое древо иногда подается как перевернутое, у которого ветви в море, а корень в небе. Дело в том, что считать Навью, а что считать Правью. Древние россы молились родникам (роду, родичам, родителям, которые ушли на небо). Соответственно, родники, вершины реки (в образе мирового древа) есть Правь. Однако родники бьют из-под земли, где ходит Индра (Индрик), повелитель вод, образ света и жизни. Иные, видимо, более древние мыслители, соответственно переносили Правь, Ирий (рай) туда, откуда бьют родники. Оттого в русской космографии образ мирового древа знаем и в качестве обычного дуба, и дуба «мокрицкого», перевернутого. Соответственно, и священный образ Буяна помещался то в море (мире мертвых), то представал в качестве реки – ветви всемирной реки Расы (Волги). Былины отправляют Буян в море Хвалынское (Каспийское), куда впадает Раса (Волга), но… вот он, Буян (скрытый от посторонних глаз).
Вот оно, Мировое древо (Раса-Волга), а вот она, веточка всемирного древа, вот Правь…
Урочище, река Буян неслучайно находится на одной широте с Самарской лукой, читай Луной. Неслучайно Буян связан с лукой посредством реки с культовым именем Сок (Солнце-Коло, Солнце-Коляда). Неслучайно Буян находится восточнее луки, там, где восходит солнце. Неслучайно Солнце и Луна (посредством Расы и Усы) соединились в кольцо – Коло. Неслучайно и храм Солунь выстроен на Самарской луке.
Как имя личное Буян имело хождение среди россов с незапамятных времен; в письменных источниках известно, например, в 1079 г. в Новгородской 3 летописи… Древняя мифология нашла свое отражение и в русском изобразительном искусстве, вышивке: «Вглядитесь в цветное узорочье наших простынь и наволочек. Здесь с какой-то торжественностью музыки переплетаются кресты, цветы, ветви. Древо на полотенце – значение, нам уже известное, оно ни на чем не вышивается, кроме полотенца, и опять-таки мы должны указать, что в этом скрыт весьма и весьма глубокий смысл. Древо – жизнь. Каждое утро, встав от сна, мы омываем лицо свое водою. Вода есть символ очищения и крещения во имя нового дня. Вытирая лицо свое о холст с изображением древа, наш народ немо говорит о том, что не забыл тайну древних отцов вытираться листвою, что он помнит себя семенем надмирного древа» (Сергей Есенин. «Ключи Марии»).
Соединение белого (лен) полотенца и изображения всемирного древа – явление продуманное, хотя и подзабытое. Полотенце – это небесная река времени – Млечный путь и одновременно река Раса (Млечная). У россо-ариев река Раса (Волга) образ мирового древа. Мировое древо вышивали на полотенце именно по причине соединения символов.
И в Яви видим, что Буян и священный дуб, дубрава соединены в реальном географическом месте, на священной реке Буян (равно и в вышивке, русском изобразительном искусстве).
Другой реки Буян автору неизвестно. И это несколько настораживает, ибо большинство имен священных рек повторяется, хотя бы в разных родственных вариантах.
Но и тут, оказывается, традиция соблюдена. Да еще в другом культовом месте. В лесах Пермской области и Башкирии течет река Буй. Одним рукавом она впадает в священную реку Белая, а другим рукавом – в другую священную реку – Кама. То есть три священные реки – Кама, Белая и Буй – образуют остров… И остров этот культовый…
Однако вернемся к Самарской луке и реке Буян. По Квашнину-Самарину: «Тут же находится светлый ирий (рай), или Буян– остров, окруженный небесным морем, обитель богов. Буян – значит буйный, то есть могучий, обильный, плодородный».
Квашнин-Самарин, Афанасьев и другие этнографы не знали о малой, но культовой реке Буян и о святилищах на Средней Волге. Но мы-то пройти мимо священных рек никак не можем. И то, что старые слависты и этнографы своим путем пришли к пониманию образа острова Буян, в отрыве от рассмотрения священных рек России, только придает значимости их наследию, только подчеркивает культовость гидронимов Среднего Поволжья и Урала, подчеркивает закономерность выводов о сакраментальности целого куста гидронимов.