Облик Огня

Липарк Михаил

Гномы схватились за бока и разразились таким грохотом, что все остальные посетители корчмы на мгновение умолкли, подумав, что произошло что-то страшное. Странник с серьезным видом запил еду касандрийским, все более казавшимся ему потерявшим всякий вкус пойлом. Гровин Баггз, не обращая внимания на своих приятелей, поровну разложил на столе маленькие деревянные засаленные таблички — ношки, размером дюйм на дюйм, с выбитыми на них цифрами — десять, двадцать пять и пятьдесят.

— Торк будет раздающим. — Гровин махнул головой в сторону

одного из своих приятелей и достал колоду для бланджа.

— Ну, уж нет! — возразил медведь, — раздающей будет волшебница.

— Вот чего еще не хватало, чтобы раздающей в бландже ведьма была! Если на то пошло, пусть раздающей будет она! — Гном ухватил за подол проходящую мимо девушку в сером платье и кувшином в руках. — Как тебя зовут, людская дева?

— Иллайа. — смущено произнесла уже знакомая дочь владельца заведения и в привычной еле заметной раздраженности одернула платье.

— Умеешь раздавать? — Гровин Баггз потряс колодой карт, сделанной из бивней железного зверозуба. Сарвилл не мог разобрать, что за герб выгравирован в качестве рисунка на рубашках карт.

— Во что играете? — Иллайа застенчиво обхватила кувшин обеими руками.

— В дочки-матери! В бландж, конечно! Иначе как еще в ваших обветшавших лачугах развлекаться? — гном вновь наградил корчму протяжным резким иком.

— Умею.

— Тогда чего стоишь? Раздавай! Вот тебе два горных золотых. Сможешь обменять их на ситемы в Красном банке и прогулять зимой в публичных домах, — гном стукнул по столу и оставил на месте удара две, светящиеся золотом, монеты.

Иллайа не поняла остроты и отвела взгляд, поставив кувшин на соседний стол, а следующим жестом попросила одну из подавальщиц ее подменить.

Карты были невероятно гладкие на ощупь, тонкие и казались очень крепкими. Она разделила колоду надвое и легким движением пальцев соединила обратно, тщательно перемешав причудливые карты.

— Ну что ты там мешкаешь, курва? — не выдержал долгого ожидания Вакин.

Иллайа посмотрела исподлобья и еле заметно поморщила нос. Чародейка же незаметно скрестила пальцы, направив их на кружку гнома — та опрокинулась, залив длинную и пушистую бороду Вакина Заггза. Гном выругался и крайне неловко стал отряхивать ее своими короткими руками. Ноэми довольно прищурилась, отрезала небольшой кусочек запеченного лосося и макнув его в чесночный соус вложила между коралловых губ.

— Ваши ставки, — Иллайа обошлась без обращения, потому что не знала, как могут отреагировать гномы, если она назовет их господами.

— Двадцать ношек! — безбородый гном, пристально посмотрев в глаза сопернику, бросил две деревянные таблички в центр стола и достал плотный кожаный мешок. Странник вновь в своих фантазиях прицепил мешочек к собственному поясу.

— Поддерживаю, — он аккуратно положил ношки туда же и проделал со своим мечом то же, что и Гровин Баггз со своей ставкой.

Кареглазая девушка раздала игрокам по три карты, а оставшуюся колоду положила рядом с ношками.

Иллайа была абсолютно обычной девушкой, скромности которой уступали разве что монастырские монахини, давшие обед безбрачия. В тоже время дочь корчмаря была одарена необычайной естественной красотой — густые длинные волосы орехового цвета, нежно розовые губы и маленький курносый носик. Её фигура была идеальной — пропорции соблюдались точно её лепили по подобию статуэток Великой Касандры, расставленных по всему югу севера и являющихся эталоном женской красоты.

— Если ставок больше нет, вскрываем первую карту. — Иллайа сняла с колоды золотого эльфа и положила к ношкам. — Золотой эльф, ваши ставки?

Сарвилл взял в руки свои карты и увидел два волка — золотого и белого — и красную ведьму.

— Меняю одну карту, — холодным голосом произнес он и протянул Иллайе красную ведьму рубашкой кверху.

На замену пришел белый единорог. Сарвилл про себя выругался, не подавая виду — ему нужен был волк любой масти, иначе гном выигрывал его, собрав любую пару. Если, конечно, впоследствии не начать блефовать.

— Меняю две карты. — Гровин Баггз с равнодушным видом оценил пришедшие к нему новые карты.

— Ваши ставки?

— Пропускаю, — ответил гном.

«Не поднимает. Значит, карты слабые. Или хочет, чтобы я так думал», — про себя оценил ситуацию странник и снова выругался, не подавая виду.

— Пятьдесят ношек! — он поднял ставки.

— Поддерживаю! — Гровин Баггз отсчитал, чтобы в сумме на табличках было пятьдесят, и бросил в центр.

Иллайа сняла с колоды еще одну карту и положила черного волка к золотому эльфу.

— Черный волк! — констатировала она.

«Ха-ха, вот это удача! А каковы были шансы собрать тройку волков?» — радостно подумал странник. Он чувствовал, как учащается биение его сердца. Он уже ощущал себя хозяином заветного мешочка, что лежал от него на расстоянии вытянутой руки. Внутри медведя боролись разум и азарт. Разум призывал перестраховаться — оставить при себе хотя бы половину ношек, а азарт хотел получить все и сразу.

— Dronge! — азарт взял вверх и в центре стола под воодушевленный возглас на гномьем наречии оказались все ношки Сарвилла.

Баггз некоторое время пристально и с любопытством вглядывался в свои карты, переводил взгляд с открытых карт на противника и обратно.

— А игра обещала быть долгой. Так иногда сиськи, кажущиеся большими в платье и жадно глядящие на тебя из декольте, на деле оказываются гроздями переспевшего винограда, — холодным и абсолютно безэмоциональным голосом произнес гном. — Поддерживаю.

Сарвилл был уверен в том, что его комбинация лучше, но все равно его бросило в пот. Он уже пожалел о том, что поставил на кон все ношки, однако правила игры в гномью картежную игру не позволяли отменить принятое решение.