Облик Огня

Липарк Михаил

— От она — королевская щедрость, так сказать, други, — он поднял кольцо и спрятал его в карман выцветших штанов, — но как же нам поделить колечко-то? Распилить прикажете или как, Ваша Милость?

Королева вздохнула.

— У вас есть два варианта. Первый, вы забираете кольцо и исчезаете, чтобы ваш король не покарал вас за проявленное невежество. — Антина спрятала руки, до локтей, в рукава своего плаща. — И второй. Вы можете убить меня, но, в этом случае, завтра же королевские паладины сметут Медвежий квартал, вместе с вами в придачу, с лица земли и никому от этого легче не станет. Будь у меня такой выбор, я бы пошла по первому пути.

Разбойники зашептались

друг с другом. Но Филин не стал дожидаться решения.

— Есть, так сказать, смысл в ваших словах, моя королева, — задумчиво произнес он, — мы вас отпускаем. Ваш совет пришелся мне по душе, так сказать, но и вы позвольте мне ответить услугой за услугу, как у нас принято, и тоже дать вам совет напоследок — если королевские паладины все же заявятся сюда, поверьте, Ваше Величество, алхимик первым из всего медвежьего выводка отправится на тот свет…

Королева облегченно выдохнула, слегка кивнув головой в знак понимания. Она и не думала отправлять рыцарей, даже если бы королю вдруг стало не все равно на то, что здесь творится.

— Постой Филин, — заскрипел одноглазый Гелик, — отпустим ее, и нас завтра же найдут, говорю тебе, а нашими бошками украсят Штормплац. Она видела наши лица, да и он тоже. Грохнуть их надо и дело с концом.

Седрик уже долго готовился к атаке, но все это время ждал подходящего момента, и только нерешительное молчаливое согласие главаря со словами одноглазого стало для него сигналом к наступлению. Не дожидаясь ответа потому, что, итак, всем все стало ясно, он выхватил с пояса бутылочку с золотой жидкостью и кинул под ноги разбойникам. Как только та разбилась, из самых недр земли, которая только что была набита пучками сорняка и покрыта твердым утоптанным слоем, вырвалось яркое слепящее пламя. У двух разбойников тут же вспыхнула одежда, а они сами неуклюже повалились на землю и принялись извиваться точно выброшенная на берег рыба, в надежде потушить настигший их огонь.

Филин замахнулся, целясь королеве в голову десятком вбитых в дерево гвоздей, но та успев подставить руку, услышала, как под разодранной кожей хрустит кость, потеряла равновесие и начала падать, сильно ударившись о ворота позади. Алхимик понял, что теперь настала его очередь и орудие, сразившее супругу Рогара Вековечного, сейчас полетит в его сторону.

Седрик не славился быстрой реакцией, но в этот раз успел среагировать — наклонился, и дубина запоздало просвистела над беловолосой головой. Он не растерялся и, воспользовавшись выигранным преимуществом, со всей силы ударил атаковавшего в челюсть — удар получился не смертельный, но этого импульса хватило, чтобы бандита отнесло назад, и тот, запнувшись о торчащий из земли валун, грохнулся на спину. Теперь у алхимика появилось несколько секунд на то, чтобы перехватить инициативу. Он оценил ситуацию и с беспокойством для себя отметил, что остальные разбойники уже направляются в сторону Антины и, если немедленно не предпринять каких-либо действий, Дастгард лишится своей королевы.

Он снял с пояса бутыль с серой жидкостью, интенсивно пульсирующей внутри стеклянного сосуда, и со всей силой кинул его в сторону королевы. Стекло разлетелось во все стороны, а густой дым, вырвавшийся на свободу, заполнил пространство вокруг Антины, въедаясь в глаза атаковавшим ее медведям. Испугавшись едкого неизвестного дыма одноглазый Гелик, Филин и еще один из бандитов, тот, что уже успел подняться на ноги, решили сперва разобраться с алхимиком, а уже потом прикончить Ее Величество. Размахивая дубинами, они двинулись в его сторону. Один удар и все, ему даже нечем будет отбить его — с этими мыслями Седрик попятился назад и остановился лишь тогда, когда уперся спиной в ствол дерева.

Припасенная напоследок бутылочка с красной жидкостью, которая пенилась внутри сосуда, словно это был бурлящий водопад в миниатюре, все еще висела на поясе алхимика. Он снял ее и, приготовившись к броску, зафиксировал в руке. Теперь важно было дождаться подходящего момента. Чуть раньше или чуть позже и бандиты одержат верх, бесславно забив до смерти сначала его самого, а затем и королеву и, как говорится, справедливость не восторжествует. Точнее восторжествует, но та справедливость, которая считается таковой только в глазах изгнанников, беззаконников и противников существующих законов и текущего положения дел.

Медведи подходили все ближе, переглядываясь и противно улыбаясь друг другу и своему противнику. Седрик, наконец, решил, что пора и кинул сосуд под ноги наступавшим — бутыль пролетела мимо цели и разбилась вдребезги между двумя разбойниками и шедшим позади Филином. В месте, где разлилась красная бурлящая жидкость, земля поменяла оттенок и будто бы начала закипать. Камни, которые лежали здесь ни одно столетие, включая тот самый валун, о который запнулся один из медведей чуть раньше, а также пучки травы, что беззаботно росли тут круглый год — все, что находилось на этом клочке земли, засосала бурлящая жижа.

Бандиты обернулись на звук плавящейся земли и довольно захохотали, восторгаясь изобретательности алхимика и одновременно своей удаче. Седрик уже смирился с тем, что вряд ли ему удастся остаться в живых в этой смертельной схватке и предпочел использовать шанс спасти королеву, прославив родной квартал на всю Дордонию. Он самоотверженно бросился на бандитов и столкнул их в бездну, чудом, а может просто благодаря своему весу, устояв на самом краю. Первый сразу упал в самый центр болота и пошел ко дну, а одноглазый с большого размаху успел ударить по еще твердой земле и, чудом вцепившись торчащими из дубины гвоздями, повис на краю пропасти. Алхимик со всех сил принялся пинать его по рукам, пока пальцы разбойника не ослабили хватку и не уползли в болото.

В это время Филин окликнул Седрика срывающимся от отчаяния голосом. Когда алхимик повернулся, то увидел, что медведь приставил нож к горлу королевы.

— Что ты наделал? — орал он, несмотря на то, что тихие безлюдные улочки Медвежьего квартала спали в тишине и разносили его крик на несколько саженей вокруг. — Что. Ты. Наделал. Брат медведь?!

Он рукавом стер слезы с перепачканного грязью лица.

— Если ты хотел разозлить меня, алхимик, у тебя получилось! — он опустил лицо, а когда поднял его вновь, на нем не осталось ни капли сочувствия к своим друзьям — теперь там была гримаса ярости и злобы. — Меня будут славить все преступники Дастгарда за то, что я смог, так сказать, собственноручно, прикончить…

Филин не успел закончить фразу. Вдруг у него изо рта выступила густая кровь, а лицо стало безнадежно удивленным и равнодушным. Антина с усилием повернула кисть вправо, и теперь кровь целым потоком хлынула на землю, обегая осколки и впитываясь в разрыхленную поединком почву. В руке королевы сверкнул отливающий золотом эфес кинжала, украшенный ярко-красными рубинами.

Седрик подбежал к королеве и стащил с нее бездыханную тушу медведя, затем подал ей руку и помог подняться.

— Обычное дело в этих местах, Ваше Величество, — с проблесками ликования в голосе сообщил он. — Вам срочно нужно обработать руку, моя королева. Пойдемте в дом Сарвилла. Скорее, пока вы не потеряли еще больше крови.