Облик Огня
Шрифт:
Антина положительно кивнула. Ее опустошённый взгляд все еще был направлен на торчащую из земли руку, кисть которой застыла в нескольких дюймах над поверхностью с клочком вырванного мусорного клоповника в ней.
***
— Матушка, — алхимик стоял на пороге перекошенной лачуги, походившей на небольшое морское судно, взявшее курс на правый галс, и держал под руку незнакомку в длинном плаще, — нам нужна ваша помощь. Пожалуйста.
Пожилая женщина с седыми, собранными в пучок на макушке, волосами и не думала отказать. Она с возбужденным видом
— Что случилось, Седрик? Где Сарвилл? Почему он не с тобой? — спросила она и испугалась, увидев полосу из капель крови, тянущуюся с улицы вслед за гостями.
— Матушка, — отдышался алхимик, — кажется, Сарвилл вляпался в неприятности. Подайте, пожалуйста, ткань, нужно перетянуть руку королеве. То, что я наложил сразу, никуда не годится. Вероятнее всего, это открытый перелом. Ну, ничего. Сейчас мы остановим кровь, потом обработаем, и оглянуться не успеете, как рука станет как новая. Эх. Легко отделались, Ваше Величество.
Антина скинула с лица капюшон и, слегка наклонив голову, поприветствовала ошарашенную мать странника. Берта упала на колени и уронила голову к ее ногам, протянув кусок ткани перед собой, не поднимая глаз.
— Ваше Величество, простите меня, я совершенно не знаю, как себя положено вести в… вашем присутствии… — бормотала себе под нос старушка.
— Пожалуйста, поднимитесь. Первая помощь сейчас мне гораздо важнее прелюдий… — Королева прервалась и схватилась за больную руку. — Обычного приветствия было бы достаточно, Берта, — она мягко улыбнулась хозяйке.
— Конечно, конечно, конечно… — заладила повторять Берта, бегая по хате с другими поручениями алхимика. — Это все?
Седрик разложил на кровати куски ткани, перед собой поставил корыто с водой и опустил в печь лезвие стального меча странника. Это был первый меч Сарвилла. Он висел в доме уже много лет и служил сейчас больше добытым в кузне трофеем, нежели оружием — честно сказать, то и настоящего боя этому клинку не удалось повидать.
— Ваше Величество, нужно снять плащ. И зажмите зубами вот это, — он протянул королеве небольшой деревянный брусок.
Старушка помогла гостье освободить раненую руку и спустить на пол плащ. На королевском бедре висел тот самый кинжал, который отправил Филина на тот свет. Здоровой рукой Антина отцепила ножны и кинула к остальным вещам.
— Кажется, перелом закрытый. Кровь бежит из колотой раны, — рассуждал алхимик, проговаривая каждое слово медленно и пытаясь аккуратно нащупать место перелома. Он взял один из кусков ткани и сильно перетянул выше локтя. — Сначала надо вправить кость. Матушка, у вас остался отвар из Зеленого Ила?
— Конечно. Я сейчас, минуточку, минуточку… — женщина скрылась в другой комнате.
— Отвар из Зеленого Ила? Что это еще такое? — забеспокоилась королева.
— Не бойтесь, — алхимик улыбнулся, — я знаю свое дело. Этот отвар заглушит боль и поможет вашему телу быстрее восстановиться. Он оказывает то же действие, что и Чистолюб, только гораздо
Когда флакон оказался у нее перед носом, королева залпом выпила все содержимое. На вкус лекарство сильно напоминало крепкий тууринский чай — вязало во рту и проясняло голову. Седрик дождался, пока королева зажмет зубами брусок и дернул ее за руку — резко и сильно, и почти без предупреждения. Капли пота выступили у нее на лбу, а крик получилось заглушить волевым протяжным стоном. Не теряя времени, алхимик прижег самую крупную из кровоточащих ран, заставляя королеву повторить свой волевой подвиг.
— Что случилось, Седрик? — Берта задала вопрос, не дожидаясь пока алхимик до конца обработает и перевяжет раны.
— Ничего, что стало бы для нас неожиданностью. — ответил он. — Прошу, позвольте королеве переночевать в вашем доме.
— Ты что? Конечно. — запричитала старушка, обиженная вопросом. — Это, само собой разумеется.
— А я отправлюсь за Сарвиллом и как можно скорее верну его домой. А вы пока соберите дорожный мешок, матушка. Положите туда больше еды и одежды. И карту! Самое главное карту, а то вместо великого приключения он упрется в Расколотый Хребет, а тамошние великаны от него и места мокрого не оставят, — сказал алхимик и ощупал перевязанную руку королевы. — Держится как надо. Теперь только ежедневные перевязки, а также покой и отдых.
— Великое приключение? Расколотый Хребет? О чем ты, Седрик? — старушка не смогла продолжить, слезы навернулись на ее глазах, а голос задрожал.
— Матушка, Ее Величество все вам расскажет. А мне стоит торопиться. Позаботьтесь о королеве.
Алхимик неуклюже поклонился женщинам и испарился в дверном проеме.
Берта двинулась на другую сторону комнаты. Молчание, которое повисло здесь после ухода Седрика нарушалось лишь шорканьем тапок пожилой женщины по полу и ее тяжелым сопением. Она подошла к старому шкафу, вытащила оттуда, кувшин и, наполнив кружку молоком, подала ее гостье.
— Прошу вас. Ни что так не восстанавливает силы, как стакан живого молока.
— Благодарю, но меня совсем не мучает жажда. Вы и так сделали слишком много, — ответила Антина.
— Вас нет, а ребенка мучает. Сейчас я подам лепешек. Ваше дитя наверняка проголодалось. Не позволяйте вежливости заморить своего будущего ребенка голодом.
— Ваше Величество, — добавила мать странника после того, как ее выкинуло в реальность из мимолетных переживаний о сыне.
Королева, молча, сдалась и поплелась к столу. Она понимала печаль старушки и безгранично сочувствовала ей — возможно, из всех, кто знал странника, только Антина точно осознавала, что это его последняя ночь в Дастгарде и на следующее утро, все кто когда-либо считал его другом, сыном или братом надолго расстанутся с ним. Иначе… иначе для них медведь будет вообще безвозвратно потерян.