Обманутые надежды
Шрифт:
– Отключи имплантаты, - торопливо усаживаясь рядом с Максом, проговорила Сади. Девушка прижимала к себе закутанного в халат Леопольда. Кот высунул морду, но попыток к бегству не предпринимал. Лишь внимательно следил за соседом, из-за которого ему еще только предстояло ощутить всю прелесть межпланетных перелетов.
– Отключу на платформе, - мотнул головой Макс.
– Боюсь, без порции боевого коктейля не обойтись. А разваливаться на старте не хочу.
– Но чем дольше система активна...
– начала было доктор.
– Знаю. Ничего, что-нибудь придумаем. Сейчас главное не это.
– Надеюсь, местные вояки нас прикроют, - проворчал Циклоп.
– Не хотелось бы поймать одну из этих хреновин.
– Успокойся, - с равнодушным выражением лица ответил ему Чед Парк.
– Не всегда все зависит от тебя. Расслабься и доверься профессионалам.
Циклоп поморщился, взглядом пробежал по полу, словно искал, куда бы сплюнуть.
– Ты как себя чувствуешь?
– спросил Макс у Парка.
– Может быть, хлебнешь медицинской сыворотки? Тебя здорово покромсали.
– Нормально, - криво усмехнулся пехотинец.
– Не знаю, что со мной сотворили умельцы иглы и скальпеля, но если бы не они - лежать мне на том поле порубленным ровными кусками.
– Временное армирование наиболее поврежденных зон, - подтвердила Сади.
– Кстати... спасибо, что закрыл меня. И кота, - добавила, улыбнувшись.
– Не за что. Если честно - растерялся, сделал первое, что пришло в голову.
– Надеюсь, все пристегнулись...
– послышался из встроенных в потолок динамиков насмешливый мужской голос.
– Если нет - ничего страшного, у нас на борту полная свобода действий. Только отдирать себя от пола будете самостоятельно. И еще - если кто захочет прохладительных напитков, нам сюда тоже занесите. По рукам?
Сади нервно хихикнула:
– Это что, такой юмор? Не смешно.
– Согласен, - сквозь сжатые зубы процедил Циклоп.
– Только доморощенных шутников нам не хватало.
– Всем приятного полета, - проговорил голос.
Ощущение резкого ускорения пришло внезапно. Макс почувствовал, как его вдавливает в податливое кресло. Еще немного - и желеобразный материал, чудилось, не выдержит, брызнет во все стороны, превратится в склизкую лужу. Но нет. Ложемент выполнял отведенную ему функцию на отлично. Никаких острых углов или неудобных поверхностей. Лежишь, словно в облаке. Одно мешает насладиться удобством и хоть немного отдохнуть - вес собственного тела. Сколько он теперь весит? Вдвое от обычного состояния, втрое? Как бы то ни было, но особенно неприятных ощущений нет. Тяжело, но не более. Не критично. Вполне можно пошевелиться. Хотя, при взгляде на напряженные лица спутников, кажется, будто на них враз свалилось по несколько тонн веса.
– Не понял, а что у нас в грузовом отсеке?
– услышал Макс сквозь нарастающий шум в ушах.
– Разгерметизация... Твою мать! Задраить люки!
– Что задраивать?! Там дыра, как в заднице брахиума! И продолжает расти...
– Сообщи на базу: у нас внештат.
– Уже...
– Не понял, а внутренняя связь все еще активна?
– Твою же...
Голоса оборвались, уступив место монотонному гулу.
Глава 5. Сердце Улья.
Капсула неуправляемой болванкой разрывала атмосферу планеты. Если бы Сердце Улья видела ее со стороны, то не смогла бы рассмотреть обтекаемого корпуса, формой напоминающего торпеду. Обшивка начала гореть. Большое бронированное яйцо окутало пламя - яркий огненный шар стремился к Схрону, оставляя за собой шлейф, словно хвост кометы.
Вскоре капсулу начало трясти. Казалось, что хрупкая конструкция не выдержит нагрузок и развалиться на куски. Возможно, именно эта тряска привела повелительницу скарабеев в чувство. Несмотря на безумную болтанку, в голове начало проясняться. Впрочем, перегрузка делала свое дело. Даже зрение скарабея оказалось не способно адекватно реагировать на сложившуюся ситуацию. Сначала оно перешло в черно-белый цвет, а вскоре сузилось. Сердце Улья сидела, словно в глухой банке с темными стенами и светлым пятном впереди - панелью приборов и индикации.
Надо дотянуться до органов управления, изменить курс, пока еще не поздно. Но как это сделать, если не в силах пошевелить даже пальцем? Тело словно завалили тяжелыми булыжниками.
Сердце Улья вжалась в ложемент. Температура внутри кабины достигла плюс 53 градусов по Целью, и, судя по всему, это далеко не потолок. Некоторые приборы, назначение которых повелительница скарабеев не вполне понимала, начали выдавать странные значения: цифровая индикация менялась чуть ли не случайным образом от самых низких до самых высоких пределов. Трудно поверить, что бортовые системы вообще работают в штатном режиме и до сих пор не произошло какого-либо сбоя. Но сигналов о неисправностях нет. Остается только довериться чуждой технологии.
Капсула вздрогнула, словно налетела на какое-то препятствие. Сердце Улья клацнула челюстями, прикусила язык. От боли зрение ненадолго пришло в норму. Во рту разлился солоноватый привкус. Вместе с болью пришла злость. Злость на саму себя, на собственную слабость перед нагрузками, которые способен перенести даже человек. Так неужели она не совладает с банальной силой тяжести? Надо сказать - еще не предельно допустимой конструкцией капсулы силой.
Сердце Улья сильно закусила губу. Новая порция солоноватой жидкости плеснула в рот. Да - то, что нужно! Она сконцентрировалась, выбросила из головы все мысли. Узкое пространство кабины будто раздалось в стороны. Шум в ушах усилился, превратившись из натужного гула в грозные завывания, пронзающие корпус капсулы, каждый прибор, каждую деталь. Проникающие в тело единственного пассажира. Заставляющие вибрировать в унисон. Ощущение, словно на дряхлой, гнилой повозке несешься по каменистой дороге на огромной скорости. И, тем не менее, тряска не должна отвлекать. Игры натруженного разума - не больше. А игры - в сторону.
Сердце Улья оперлась руками о края ложемента. Во время старта с платформы ее автоматически приковало парой широких ремней - и теперь они представляли огромную проблему. Чтобы отстегнуть их, надо всего-то одновременно нажать на пару кнопок по обеим сторонам ложемента. Простое дело при обычной силе тяжести или в невесомости, но теперь повелительница скарабеев словно бы тянулась за многие километры - медленно, миллиметр за миллиметром. Тот момент, когда ремни втянулись в основание ложемента, показался Сердцу Улья маленьким триумфом. Теперь можно и нужно двигаться дальше.
Все еще опираясь на руки, она начала подниматься. Легче пробить бронированную дверь, рвать стальные листы голыми руками, чем просто сесть. Угол обзора сузился до щели в плотном дощатом заборе. Пламя за бортом клокотало, будто капсула попала в жерло разбуженного вулкана. Вес каменных глыб на груди, на плечах, на руках и шее - чудовищен. Связки напряжены и готовы лопнуть от малейшего неверного движения. Но она все же поднималась.
Уцепиться за скобу в основании пульта управления. Или поручень - неважно. Главное, что кусок металла позволяет освободить одну руку. Второй рукой быстро набрать на сенсорной клавиатуре необходимый набор команд. Благо, в голове имеется нужная информация.