Обнаженная натура
Шрифт:
У меня возникла мысль:
— Давайте возьмем отпечаток лапы каждого тигра и сравним с ранами. После этого, если хотите, их можно отпустить.
— Я не стану предлагать этим ребятам перекидываться в полицейском участке, Блейк. Даже не думайте.
— А им не нужно перекидываться полностью. Только когти, — ответила я.
— Что? — спросил он, морща брови.
— Я вашему медэксперту говорила, что эти следы оставлены очень сильным оборотнем, который умеет всего лишь выпустить когти
— Нас инструктировали по ликантропам, — ответил Морган. — У мощных оборотней есть две формы: полностью животная и животное-человек. Перекинувшись, они могут попасть под непреодолимое желание свежего мяса и убийства. Обратное превращение может быть лишь через шесть — восемь часов, и после него они еще час как минимум лежат без сознания. Я не собираюсь спускать с цепи тигров в нашем участке, где мы не можем гарантировать, что они будут собой владеть настолько, чтобы дать нам снять отпечатки.
— Можете мне поверить, если они умеют отращивать когти, то и мыслят тоже вполне ясно. И только у самых-самых новичков потребность жрать сразу после превращения непреодолима.
— И я должен верить вам, а не нашим экспертам? — с непередаваемым презрением спросил Морган.
— Оказываясь в тупике, я обращаюсь к ней, — ответил ему Эдуард.
Я попыталась проникнуть взглядом за эту маску Теда.
— Спасибо, Тед.
— Что вы ей верите — мне плевать. Я ей не верю. И никому из вас не верю.
Я заговорила, стараясь не терять терпения:
— Ваши эксперты — либо на них охотятся, либо их изучают?
Морган нахмурился, подумал. Потом кивнул:
— Да.
— А я живу с двумя такими. Можете мне поверить, когда я говорю, что знаю оборотней лучше вашего эксперта.
— И я вам должен верить, потому что вы с какими-то оборотнями трахаетесь?
Я улыбнулась, но не слишком довольной улыбкой — а той, которой улыбаюсь, чтобы не сорваться.
— Да, потому что я знаю оборотней в тех смыслах, в которых ваш эксперт и представить себе не может.
— Мне ваши извращения не интересны, Блейк.
Я сделала еще шаг, вторгаясь в его личное пространство,
И еще, пока ему не пришлось бы либо отойти, либо соприкоснуться. Он не отступил, и нас разделяло расстояние не шире толщины волоса. Любому наблюдателю показалось бы, что мы соприкоснулись.
Детектив моргнул, глядя на меня сверху вниз. Нервный жест, выдающий, как в покере. То ли ему не нравилось, что я так близко, то ли…
Я стала тщательно выговаривать слова, добавляя в голос дозированную злость:
— Мои «извращения» — совсем не ваше дело, Морган. А поймать этого гада — ваше дело. Вы хотите, чтобы я вам помогла его взять, или хотите шипеть, злиться и критиковать мою половую жизнь?
— А что я должен думать, когда вы мне говорите, что живете с двумя такими?
— Вы должны думать, что я для вас важный источник информации о малоизвестном меньшинстве в этой стране, и что мои внутренние сведения могут быть для следствия бесценны.
Я говорила все тише и тише, чтобы ему пришлось наклониться.
И когда я закончила, его лицо почти касалось моего. И выражение на этом лице было странным, когда он тихо повторил:
— Бесценны.
Я не поцеловала его, не дотронулась вообще, но в этот момент он мне сдался, и я напиталась его злостью. Секунду назад она еще была внутри него и тут же полилась мне на кожу теплым приливом. Я закрыла глаза, вдохнула ее, и это было хорошо, хотя и не намеренно.
Эдуард тронул меня за плечо и чуть отвел от детектива. Морган остался стоять, глядя туда, где я была, будто я и не двинулась.
— Глаза у тебя… — шепотом сказал Бернардо.
Сзади послышались чьи-то шаги. Эдуард вынул из кармана солнечные очки и протянул мне. Я не спросила зачем: мне достаточно было выражения их лиц. Глаза у меня стали вампирскими. Такое уже случалось раз или два, но я всегда чувствовала, как это происходит.
Я надела очки на нос и сообразила, что сделала я это сейчас не нарочно, но Морган остался стоять, глядя в никуда. Не зная, ни что я с ним сделала, ни как, я не знала и того, как его из этого состояния вывести. Никогда раньше такого не было, когда я питалась чьим-нибудь гневом. Вот блин.
Бернардо пошел по коридору навстречу шагам:
— Шериф Шоу! Как жизнь?
Шоу, конечно. Блин и еще раз блин.
— Выведи его из ступора, Анита, — шепнул Эдуард.
— Я не знаю как.
— Сделай что-нибудь, — произнес Олаф еле слышно и двинулся не по коридору, а так, чтобы загородить от Шоу меня и Моргана. За его широкой спиной я придвинулась к детективу.
— Морган! Морган, ты здесь?
— Быстрее, — поторопил Эдуард.
Я щелкнула пальцами перед лицом Моргана. В отчаянии тряхнула его за плечо, голова мотнулась, резко сказала:
— Морган!
Он заморгал и поднял голову. Огляделся, будто не ожидал, что обнаружит себя в коридоре. Я ждала, что сейчас он обрушится на меня за магическое воздействие — серьезное нарушение целой кучи законов, но он только огляделся вокруг.
— Пойду повестки выписывать.
— Повестки? — не поняла я.
— Ну, да. Чтобы взять отпечатки когтей у всех этих тигров. Либо это их очистит, либо будем знать нашего клиента — или клиентку.
Он улыбнулся мне — от души, потом прошел мимо нас к Шоу, который наконец сумел разойтись в коридоре с Бернардо.