Обнаженная с Копакабаны
Шрифт:
– Не четыре дня - возразил Вильсон.
– Четыре дня назад в Рио прибыла она, чтобы искать его. А он покинул Беркли ещё десять дней назад и...
– Ты хочешь сказать, она так беспокоилась, что всего через неделю после его отъезда помчалась сюда?
– Она вспомнила, что на работу ему нужно было максимум два дня, заметил Вильсон.
– А десять дней - это не два. Он часто выполнял такие заказы и ещё никогда не запаздывал.
Он посмотрел на друга в упор.
– Если он прибыл в Бразилию, то не в аэропорт, - справки через таможню я уже навел. Если он приземлился на одной из посадочных полос в глубине страны, где есть современные средства связи, следовало бы предположить, что он попытается известить сестру. Он этого не сделал. Она встревожена. Я тоже.
От гор за Руа Тонелерос до побережья они добрались быстро: машин почти не было, пешеходы тоже куда-то попрятались. Перед ними возник отель с круглым освещенным козырьком над мозаичным тротуаром.
– И вот ещё что: я ведь обещал познакомить её с тобой, чтобы она сама могла все рассказать - а она не пришла. Оставила какое-то письмо - и исчезла!
– Не спеши!
– улыбнулся да Силва.
– Я могу смириться с тем, что ты делаешь из мухи слона, но когда муха превращается в динозавра, это уже не смешно. Она не исчезла, а решила не идти на встречу и потому оставила тебе письмо. Для этого у женщины найдутся сотни причин.
– Он ухмыльнулся, на мгновение задумался и внезапно стал серьезным.
– Если быть точным, я могу представить очень вескую причину нежелания знакомиться с бразильским полицейским.
– Знаю, о чем ты думаешь, - возмутился Вильсон.
– Ты думаешь, что все это может быть заранее условленной игрой - исчезнувший брат и все такое. Ну, не говоря уже о том, что я имею некоторый опыт в таких делах, ты просто не знаешь Джилл. Согласен, она несколько взбалмошная, но самая чудесная...
Да Силва воздел глаза к небу и вздохнул.
– А если она получила известие о брате?
– И поэтому решила, что нет нужды терпеть мою компанию за ужином? Вильсон покачал головой.
– Нет. Знаю, ты очень легко воспринимаешь всю эту историю, но скажу тебе, что-то мне здесь совсем не нравится. Она меня не обманула, во всяком случае, не так, как ты себе это представляешь.
Да Силва раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Вильсон явно был не в том настроении, чтобы над ним подтрунивать. Они молча преодолели последние метры до отеля, поднялись по мраморным ступеням и прошли через стеклянные двери. Казенная улыбка сползла с лица портье при виде сверкающих от ярости глаз Вильсона. Кем бы этот человек ни был, он явно был взбешен, и это угрожало вылиться на его голову.
Да Силва протянул руку и удержал Вильсона.
– Предоставь это мне, - бросил он по-английски и заговорил с портье по - португальски, предъявив свое служебное удостоверение.
Портье наклонился вперед, чтобы рассмотреть его, и вновь выпрямился, осознав вдруг, что опасается подделки. Да Силва дружелюбно улыбнулся.
– Насколько мне известно, у вас есть сообщение от одного из ваших постояльцев - мисс Хоуард - для некоего мистера Вильсона, - он сделал небрежный жест.
– Этот господин и есть мистер Вильсон.
Лицо портье просветлело. Так, значит, вот в чем дело! Мужчина, который так орал по телефону, привел полицию! Ну, полиция полицией, а он действует по инструкции.
– Да, комиссар, - самодовольно кивнул он.
– Но получить его у меня он не сможет.
– Может быть, вы мне скажете, почему?
– Потому что письмо оплачено и маркировано.
– В интонации портье сквозило явное порицание да Силвы за незнание закона.
– Это собственность государства, и только соответствующие ведомства...
– Ах да!
– кивнул да Силва.
– Но, знаете ли, я тоже представляю государство. И если вы не можете выдать письмо мистеру Вильсону, вручите его мне, а я передам дальше.
– Но вы же представляете не почту, комиссар, - торжествующе воскликнул портье, уже представляя себе, как позже расскажет об этом разговоре друзьям, из которых лишь немногие были хорошего мнения о полиции. Какая будет первоклассная история! Но внимательно посмотрев в глаза комиссара, он вдруг усомнился, действительно ли она так первоклассна. Хотя комиссар и кивнул, но выражение его лица казалось что-то слишком уж любезным.
– Действительно, - вздохнув, согласился да Силва.
– Должно быть, вы правы. Лучше всегда поступать точно по закону. Итак, вас с письмом доставят в Управление и там задержат, пока мы найдем нужные бланки и их заполним.
Портье побледнел. Если как следует поразмыслить, нет никакого смысла вообще упоминать об этом разговоре своим друзьям. Взгляд комиссара особой радости от пребывания в Управлении не сулил. И портье поспешил загладить недоразумение.
– Я, конечно, не имел в виду...
– Убежден, - сочувственно кивнул да Силва.
– Могу себе представить, как вас иногда раздражают эти бюрократические порядки, и вы будете только рады случаю несколько их упростить. Не так ли?
– Конечно, комиссар, - беспомощно пролепетал портье и протянул письмо.
– Большое спасибо, - учтиво сказал да Силва, принимая конверт. Потом повернулся к Вильсону, вывел его из зоны слышимости портье и отдал письмо.
– Такие строгие типы мне нравятся, - заметил он.
– За небольшие чаевые такой парень достанет все, что угодно: от марихуаны до девушек. Но отдать письмо, которое тебе адресовано? Нет, ни за что! Это незаконно!
– Он с любопытством посмотрел на Вильсона.
– Почему ты просто не предложил ему чаевые? Он отдал бы тебе все письма, которые только лежат в ящиках.
– Мне не понравился его тон, - отрезал Вильсон и вскрыл конверт. Бегло пробежав глазами письмо, он озадаченно поднял голову.
– Зе! Послушай-ка! "Дорогой мистер Вильсон..."
– "Дорогой мистер Вильсон?" - Да Силва поднял свои кустистые брови. Должно быть, это настоящая любовь? Как же она обращается при простом знакомстве?
– Проклятие, Зе! Прекрати, в конце концов!
– взгляд Вильсона опять обратился к письму. Он прочитал вслух:
"Дорогой мистер Вильсон!