Обнаженность
Шрифт:
– Ну, договорились тогда!
– сказала я, возвращая Амалу его душу, которая, как призрак, только что летала вокруг меня с просьбой о помиловании.
Обусловив место встречи, мы разошлись по своим делам, так как времени на утренний кофе, увы, у нас совсем не осталось.
Несколькими часами позже, я вновь встретила своих друзей на улице Земляной вал.
Наш общий друг привёл нас в до того незнакомый нам ресторан эфиопской кухни.
Как и следовало ожидать, Амал, отличающийся щедрой галантностью,
Нам поднесли пёстрое ассорти мясных блюд Эфиопии, собранных в маленькие кучки на огромном, круглом подносе, основой которого являлся хлеб "инжера". Блюдо предлагалось есть руками, отрывая кусочки "инжера" и наполняя их мелко перемолотыми гастрономическими деликатесами страны.
Мстислав недолго корчился, а затем оторвал кусочек хлеба и, наполнив его ярко красным чем-то, поднёс ко рту.
– Чёрт возьми!
– воскликнул, закашлялся и рассмеялся.
Мы последовали его примеру, но ярко-желтая кучка, не напоминающая сырое мясо, показалась мне более привлекательной.
– Ну что? Ну что?
– нетерпеливо спросил Мстислав, ожидая моей реакции.
– Нормально...
– протянула я, сдерживая слёзы, пробивающиеся сквозь немного прикрытые глаза.
Одно за другим, мы пробовали разноцветные лакомства с нашего подноса. Задорный разговор и смех отлетал от нашего столика. Мы были погружены в мир новых ощущений, посмеиваясь над нашими реакциями на эти яркие, наполненные специями и, зачастую, экстремально острыми кусочками новых вкусов, протягивая друг другу самые лакомые из них.
Через какое-то время Мстислав, прихватив свой телефон, ненадолго удалился, оставив нас с Амалом наедине.
Несколько секунд неудобного молчания… А затем последовали несколько минут бурного обсуждения восточной культуры. Я восхищалась Востоком, но критиковала некоторые аспекты их немного не понятной для нас культуры, не скрывая того. Амал злился. Раздраженно спорил. Защищал устоявшиеся традиции своего народа, но не мог скрыть восхищения моей смелостью. Эти импровизированные дебаты вызывали в нем все больший интерес ко мне.
Мстислав все никак не возвращался, и вновь настал момент неловкого молчания… Мы оба уткнулись в свои бокалы с напитками.
Амал сделал глоток, приопустил глаза и произнёс: - Знаешь, я ждал твоего звонка… А эти небесно-голубые глаза я вспоминал каждый день.
– Амал!- воскликнула я, покраснев и стыдливо опустила ресницы, пытаясь спрятать те самые глаза, о которых он только что так поэтично говорил.
– Помни - в любое время, в любой день... Я буду ждать...
– настаивал он.
Но в тот момент в двери показался Мстислав.
–
– Угадай где!
Он стал нетерпеливо пошаркивать ногой в ожидании моей догадки.
– Нет, не сказал.
Я посмотрела на Амала, который все еще пытался провалиться сквозь землю, как последствие предыдущего разговора.
– Ну и где же? Если не секрет… - спросила я, сделав вид, что в отсутствии Мстислава здесь не происходило ничего интересного.
Мстислав взглянул на Амала, нетерпеливо потёр ладони и восклицая произнес: - На набережной Тараса Шевченко! Тебе нужно это увидеть! Это мечта любого!
Амал улыбнулся.
– Я вас приглашу, как только привезут мебель.
– скромно сказал он, вновь пряча глаза за ресницами в смущении: - Обязательно приглашу!
– Кстати, я совсем забыл тебе сказать… - вдруг вспомнил Мстислав, по какой причине вытащил меня рано утром из кровати.
Он извинился перед Амалом за смену разговора и продолжил: - Так вот. Помнишь тетушку мою единственную?
– Ту самую, у которой редакция газеты? Еще бы не помнить!
– Я ей рассказал, что у меня есть "безумная" подруга. Извини, конечно за "безумная", которая хочет провести лето, работая в редакции московской газеты.
– Не извиняйся! Все именно так, как ты говоришь. Тебе надо было добавить "бесплатно работать", чтобы не вводить людей в заблуждение, тогда совсем было бы хорошо. Ну, ну, так что же?
Мои глаза загорелись в ожидании ответа.
– Она сказала, что с большим удовольствием примет тебя в своем новом отделении редакции, которое будет публиковать на английском языке. Насколько я понял, нужен помощник главному редактору. Да, ты справишься! Зарплата, конечно, ничтожная, я уверен, и мы навечно отдадим тебя в плен этого рабского труда. Но это же твоя мечта! Тебе решать…
Он протянул мне визитную карточку.
– Софья Николаевна - прочла я.
Мстислав утвердительно закивал головой и вновь извинился перед Амалом за прерванный разговор.
Попрощавшись с друзьями у станции метро и вдохновленная новыми возможностями, я побежала на встречу своей новой и по настоящему взрослой жизни, один только шанс, одна только мысль о которой меня просто завораживала…
ГЛАВА 10.
Тем ранним утром мои глаза были широко открыты, а возможно, и не сомкнулись за всю ночь. Я лежала в кровати и смотрела в потолок, затерянная в своих мыслях и планах, в ожидании звонка будильника, оповещающего о начале долгожданного дня.