Обнаженность
Шрифт:
Вход был оформлен красной ковровой дорожкой, по которой приглашенные проходили в ярко-освещенный, просторный зал, подобный тем, которые нам представляются при описании балов конца XIX века.
Несмотря на мои предрассудки и ожидания, все организаторы и приглашенные были в черных костюмах, а дамы, кроме тех, кто придерживался строгости мусульманского вероисповедания, были одеты в коктейльные, либо длинные платья, не ограничивая свой выбор скрывающими тело моделями.
Одного за другим мы поприветствовали встречающих рукопожатием.
Приглашенные разошлись по всему залу. Во всех углах люди приветствовали, знакомились и что-то бурно обсуждали. В зале стоял гул смеси языков и "коктейль" жестов приветствия - зрелище, которым я, не скрою, наслаждалась.
Официанты в белых костюмах подносили канапе и тонкие бокалы с напитками. Я взяла бокал, чтобы занять чем-нибудь свои руки, но не сделала ни глотка. Ведь меня еще ожидало интервью и оно не могло закончиться ничем, кроме успеха.
Амал выделил в толпе знакомое лицо.
– Пойдем, я представлю тебя Господину Уполномоченному Послу.
– сказал он и подал мне руку.
Я вновь подправила на себе палантин и выпрямилась для большей уверенности.
Мы приблизились к мужчине, лет 60, который еще не успел отвести взгляд от приветствующих его гостей.
Он взглянул в нашу сторону, улыбнулся, широко расставил руки.
– Амал! As– salam 'alaykum!– произнес и они крепко обняли друг друга, похлопывая по спинам, именно так, как я себе представляла традиционное, дружественное приветствие в культуре арабских народов.
– Мисс!
– он сделал поклон головой и крепко сжал мою руку.
– Так это Вы загадочный корреспондент, который освещает наше мероприятие? - спросил он, переглянулся с Амалом и загадочно улыбнулся чему-то.
– Позвольте поздравить Вас с новым назначением.
– произнесла я фразу, заимствованную из инструкций протокола.
– Благодарю! – коротко, на русском произнес он.
– Я отвечу на Ваши вопросы как только разойдутся приглашенные, вы не против?
– продолжил он на английском и еще раз сделал поклон головой, как бы извиняясь за краткость нашего общения.
Мы еще долго кружили по просторному залу, приветствуя и знакомясь как с организаторами вечера, так и с приглашенными, многие из которых хорошо владели русским языком и непременно следовали всем правилам протокола.
Когда гости разошлись, мы были приглашены в спокойное и интимное окружении семьи и близких друзей главы дипломатической миссии. За чашкой горячего, приторно сладкого и крепкого чая, которую я мысленно назвала "огненным испытанием" для особо важных гостей, он ответил на все мои вопросы. Я даже смогла завести приятный разговор с его супругой, интересы которой не сильно отличались от женских интересов, воспитанных западными культурами.
Было уже поздно. Мы вышли из посольства в спокойный и безлюдный переулок, к которому должен был подъехать водитель Амала. Фонари тусклым светом освещали улицу, наполненную тишиной.
Амал приблизился и поправил мой палантин, в который я заворачивалась, пытаясь укрыться от прохладного, ночного ветра.
Я кокетливо опустила глаза.
– Благодарю тебя, Амал, за такой замечательный вечер. Все было просто великолепно. Я у тебя в должниках.
– произнесла, нарушив полнейшую тишину.
– Я поделюсь с тобой одним секретом. Я мечтаю посетить один из тех московских вечеров, на которых танцуют вальс!
– вдруг произнёс Амал, вызвав у меня оживленный смех.
– Вальс?! Амал! Если бы ты понимал русский, то я бы сказала тебе "Ты с луны свалился!" - ответила я, звонко смеясь, пытаясь перевести на английский русскую фразу и пояснить её значение. – Знаешь, как давно не танцуют вальс на московских вечерах?
– Кто сказал не танцуют?
– с улыбкой произнёс Амал, приблизился и подал мне руку.
– Позвольте!
Я приблизилась к нему. Он обхватил и прокрутил меня несколько раз, позволив мне почувствовать прохладный ветер на моём теле и раствориться в ночном свете фонарей.
Переулок осветился фарами тихо приближающегося автомобиля, который должен был доставить нас по домам.
Фраза, произнесенная Амалом, не выходила у меня из головы всю ночь.
“А мы, насколько же мы готовы выразить желание познакомиться вблизи с культурой их народа?” - мысленно писала я статью.
Я была обольщена желанием моего экзотичного друга глубоко погрузиться в европейскую культуру. Пусть даже оно мне казалось немного забавным и вызывало несдержанную и шутливую улыбку на моём лице.
"А почему бы не вальс? " - таким заголовком я завершила статью, которая освещала приятный и дружелюбный вечер в дипломатической миссии и народ, традиции которого были отличны от наших, но который с такой галантностью, трепетностью и толерантностью отнесся к совершенно незнакомой для них культуре.
Гордон был первым, кто взялся прочитать статью. Я сидела напротив него, покусывая пальцы от нетерпения. По его выражению я не могла определить нравится ли ему статья или он ее ненавидит.
Он дочитал до конца и, ничего не сказав, аккуратно отложил её в стопочку. Не вынося более пытки, я набралась смелости и спросила, опубликует ли он мою первую статью, пусть даже отредактированную им самим. Гордон, как обычно, посмотрел на меня из-под очков, хитро улыбнулся, продлив на несколько секунд мои страдания, и ответил: "Ну, a почему бы не вальс?".