Обнаженность
Шрифт:
Желтое такси развернулось перед нами. Из него в черном костюме с белой бабочкой вышел Мишка.
Моё лицо озарилось задорной улыбкой.
Он обошел приветствием всех встречающих и приблизился ко мне.
– Михаил!
– произнесла я, широко улыбаясь, и демонстративно окинула его взглядом, зная, что это вызовет в нём возмущение.
Мишка неуклюже подправил пиджак и сделал странный жест, как будто его что-то душило.
– Ты только пошути...
– тихо пригрозил он и незаметно отвёл меня в сторону.
Мы прошли в зал, где гости придерживались, в основном, линии столов, избегая импровизированной танцплощадки.
– Ух ты! Гостям скучно не станет! Сколько же выпивки здесь!- воскликнул Мишка, осмотревшись.
– Только не на голодный желудок!
– я вырвала из его рук бокал шампанского, которое он собирался тут же и разом заглотнуть.
Я развернулась к двери и увидела Софию. Она вошла, держа под руку своего супруга. Улыбчиво заигрывая, шепнула что-то Томасу на ухо и, поднявшись вверх по лестнице, они исчезли с глаз публики.
Я улыбнулась, с бокалом в руках вновь развернулась к Мишке. Он мгновенно вырвал бокал у меня из рук и принялся демонстративно из него пить.
– Потом спасибо скажешь… - пробурчал, глотая шипучий напиток. Взглядом указал мне в сторону двери, что-то невнятно шепнул, поднял глаза и скрестил руки.
Тень застыла в нескольких сантиметрах от моих обнаженных плеч. Я повернула голову, а затем приподняла глаза, встретив его томный, притягательный взгляд. Эти черные, искрящиеся глаза, о которых мы с Софией лирично вспоминали менее часа назад, смотрели на меня с уверенностью, с достоинством.
Прервав момент загадочного молчания, Мишка протянул ему руку и выпрямился, превосходя ростом прибывшего кавалера.
– Амал!
– громко произнёс, с силой сжимая ладонь, - Рад тебя видеть!
– продолжил он на русском, пытаясь настоятельно превзойти во всём нашего иностранного друга.
Ответным жестом превосходства, Амал похлопал Мишку по предплечью и, как бы не заостряясь на нем, развернулся поприветствовать Мстислава, который всё еще нервно метался по залу.
Зазвучала музыка, танцоры закружили по центру зала.
Гости постоянно выпивали у фуршетных столов, вели несущественные беседы и выходили курить на свежем воздухе. Дамы хвалились платьями и находили темы для того, чтобы скрытно посплетничать. И только лишь самые смелые отваживались вступить в танец, который они имитировали, неуклюже переступая с ноги на ногу.
В дверь с заднего двора вбежала София с налитыми свежим румянцем щеками. За ней вошел Томас. Она обхватила его плечо и закружила с ним в вальсе, будто они всю жизнь репетировали этот танец.
Амал подошёл ко мне и, проигнорировав пристальный и осуждающий взгляд Мишки, гордо приподнял голову и пригласил на танец.
Под венский вальс Штрауса, мы присоединились к кружащимся парам. Мой экзотичный друг арабского происхождения уверенным шагом владел моим телом в танце и не переставал меня удивлять. Ему при каждой встрече со мной удавалось проявить себя эталоном мужского самообладания. Его изысканность меня привлекала, а его экзотичность - манила соблазном.
В зале становилось всё жарче.
Оставив Амала в компании его знакомых, я вышла охладиться на веранду.
Там, в одиночестве, потягивая сигарету и улыбчиво любуясь искажающимся в окнах светом и мелькающими силуэтами, на скамейке заднего двора сидел Мстислав.
Я подошла и тихо подсела к нему, обхватив себя руками, пытаясь укрыться, таким образом, от вечерней прохлады.
Мстислав продолжал молчаливо потягивать сигарету и лишь кивнул головой.
– Ну, что ты такой задумчивый?
– Смотри… - произнес он, указывая на шумный, заполненный гостями зал.
– Получилось! Вечер удался!
– его глаза озарились и немного увлажнились от испытываемых эмоций.
– А ты сомневался?
– я рассмеялась.
Мстислав вновь расслабился, вдохнул сигаретный дым и опёрся спиной на скамейку. Вдруг улыбнулся.
– Смотри - Мишка! Наверняка тебя ищет! Извелся бедный! А Амал... О, Амал! – задумчиво, погрузившись в свои фантазии, произнес он.
– Фантазии! Это всё твои фантазии!- тихо произнесла я и, притираясь к нему сбоку, чтобы немного согреться, приложила голову к его плечу.
Прохладным августовским вечером, на свежем ветерке, который доносил до нас тонкий запах подмосковного хвойного леса и влажного луга, мы сидели и смотрели на праздничный, оживленный зал, в ярком освещении которого мелькали увлечённые, весёлые силуэты гостей, в сопровождении звуков музыки, задорного смеха и занятных разговоров.
ГЛАВА 16.
Начало сентября. По возвращению к учебному году, София продлила мою работу в редакции на неопределённый срок, а Гордон позволил сместить мои рабочие часы на вечернее время, заполнив мой день до отказа.
Время летело быстро и до неизбежной разлуки оставалось менее двух недель.
Мое существование сводилось к мучительным терзаниям и мыслям о возможном "побеге" из Москвы.
– Отпусти его! Останься! Продолжай свою жизнь!
– взывал мой рассудок к здравому смыслу.
– Беги вслед за ним! Отдайся страсти! Сделай его своим! – вмешивался, злобно посмеиваясь, увлеченный забавной игрой, голос дьявола, восседающего на моих плечах, свесив ножки.
Вечером одного из таких длительных и тяжелых дней, который мы с Гордоном провели в Шереметьево, встречая прибывшую в Москву делегацию известной британской газеты для освещения спортивных событий, я нежилась в ванной, наполненной пузырьками ванильного аромата, в квартире на Арбате.
В надежде увидеть своего полковника хоть ненадолго, я отправила ему сообщение и, прикрыв глаза, расслабилась в ожидании ответа.