Обольщение в красном
Шрифт:
– Да-да, видел! Ха-ха! Черт возьми, почему ты скрывал это от нас? Это же потрясающе! Правильно Саймс сказал, это настоящее чудо.
– Не делайте из мухи слона, – оборвал его Морган. – И не вздумайте еще кому-то об этом рассказывать. Я не стану устраивать представления перед любопытными мерзавцами, которые внезапно вспомнят о том, что я все еще жив.
– Разумеется. Конечно. И все же… Что говорит доктор? Когда это произошло? – спросил Кеннингтон. – Мы превращаемся в слух и с нетерпением ждем твоих ответов на мои вопросы.
Об игре в карты все сразу забыли.
Ему было непонятно, почему Морган так старательно скрывает от всех улучшение своего состояния. Создавалось впечатление, что он отказывался верить в то, что происходило.
Приехав в Сити, Себастьян зашел в адвокатскую контору возле гостиницы «Линкольнс». Мистер Даугилл не был семейным адвокатом. Себастьян стал его клиентом еще в юности, когда ему стало понятно, что некоторые дела частного характера требуют, чтобы ими занимался юрист, не знакомый с лестью, любопытством и безжалостностью леди Уиттонбери.
И еще тогда Даугилл доказал, что ему можно доверять и что он отлично исполняет свои обязанности. Мягкий человеке невыразительной внешностью, он обладал поразительным даром убеждения. Поэтому ему не составляло труда объяснить даже самой упрямой любовнице, с которой Себастьян разрывал отношения, что предлагаемое ей содержание – это большее, что она когда-либо получит.
Даугилл приветствовал Себастьяна в своей обычной сдержанной манере. Они прошли в небольшую комнатку, и Даугилл выложил на стоявший между ними стол какие-то бумаги.
– Как вы и просили, – начал он, – я поинтересовался этой компанией – «Р amp;Е». Мне было нелегко узнать что-то кроме того, что вы сами мне сообщили. В 1810 году компания построила фабрику, а через год начала производить порох, который продавали Совету по боеприпасам и вещевому снабжению. Как только война закончилась, фабрика была закрыта.
– А вы нашли какую-нибудь информацию о владельцах компании «Р amp;Е»? – спросил Себастьян.
– Сначала не нашел почти ничего, – ответил Даугилл. – Насколько я понял, это было партнерство, а не синдикат. Я связался с одним хитрым и проницательным коллегой в этом графстве, и… – Замявшись, он добавил: – Вообще-то я нахожу это провокационным, но… В общем, этот человек сказал мне, что, хоть он и не знает ничего о бизнесе компании, у него сложилось мнение, что владельцев звали вовсе не Петтигру и Эвершем, несмотря на то что мастерские носили такое название.
– Да уж, это интересно, – заметил Себастьян.
– Разумеется, мы не можем выяснить, к чему был придуман этот обман, – продолжил Даугилл. – Никто в этом графстве никогда не видел владельцев фабрики. Зато люди, не зная их лично, испытывали к ним некоторую враждебность, вызванную тем, что они владеют таким важным и доходным бизнесом. Вот я и решил, что такое странное положение нам только на руку, так как поможет мне ответить на кое-какие ваши вопросы. Я подумал, что фабрику держат какие-то джентльмены, которые не хотят, чтобы их настоящие имена были как-то связаны с торговлей, – вот единственное логическое
Себастьян мог бы объяснить сложившуюся ситуацию и получше. Владелец или владельцы могли с самого начала продумать схему производства и продажи плохого пороха, а имена свои они скрывали для того, чтобы никто не узнал, кто они такие, если правда начнет всплывать наружу.
– Вскоре мне стало известно, что мастерские и точно были проданы, как вы говорили с самого начала, – промолвил Даугилл. – Решение было простым и очевидным. Человек не может покупать или продавать собственность, используя подложное имя. И под документами он должен расписаться лично, причем при свидетелях. Я написал мистеру Скеффли, валяльщику, который купил фабрику, и попросил его назвать имя продавца. – Даугилл многозначительно посмотрел на бумаги, лежащие на столе.
– Так вы можете назвать мне его имя? – нетерпеливо спросил Себастьян.
– Да, сэр.
Себастьян ждал. Мистер Даугилл постучал по бумагам указательным пальцем.
– Лорд Себастьян… Я считаю нынешние обстоятельства особенными. Я – ваш слуга, однако, несмотря на это, я еще и адвокат. Мне неизвестна причина, заставлявшая вас искать информацию. Однако если только ваши цели не самые благородные, я советую вам хорошенько подумать, прежде чем потребовать от меня, чтобы я назвал вам это имя.
– Я уверен, что вы должны это сделать.
Даугилл ждал вовсе не такого ответа, однако он хотел услышать и его.
– Ну хорошо… В таком случае я вынужден просить вас, чтобы мое имя не упоминалось ни при каких обсуждениях, когда вы будете говорить об этом деле с человеком, фамилию которого я должен вам назвать. Более того, вы не просто не назовете меня, а даже не скажете, что обращались за помощью к собственному поверенному. Потому что есть люди, которым известно, что в прошлом вы пользовались моими услугами.
Даугилл явно все усложнял, но это только раззадоривало любопытство Себастьяна.
– Разумеется, если вы этого хотите, – пообещал он. – Однако в качестве моего поверенного вы лишь исполняли свои обязанности.
– Да, любой разумный человек стал бы так смотреть на вещи, – кивнул Даугилл. – Однако этот человек разумным не считается. Более того, многие придерживаются о нем прямо противоположного мнения.
– Стало быть, вы его знаете?
– Нет, я только слышал о нем. Он вращается в таких кругах, куда мне доступа нет. Видите ли, он не просто джентльмен, как я предполагал. Он – пэр.
Пространное предисловие адвоката и его опасения постепенно обретали смысл.
– Обещаю, что он никогда не узнает от меня, что вы вели расследование от моего имени, – сказал Себастьян. – И если он каким-либо еще образом узнает об этом, то я сделаю все возможное, чтобы вам не грозили никакие неприятности.
На лице Даугилла появилось выражение молчаливой благодарности.
– Должно быть, вы считаете меня трусом… Но я всегда с удовольствием исполнял ваши поручения… Если бы это был кто-нибудь другой… Он дерется на дуэлях, знаете ли. Это всем известно, и…