Обольстительница в бархате
Шрифт:
– Мне не интересно, мнение других!
– Ca suffit, [7] – сказала Леони. – Выйдите все отсюда. Мне нужно поговорить с леди Глэдис наедине.
– Я не собираюсь говорить с вами, – замотала головой клиентка. – Вы просто настоящая… Нет, Клара, не уходи!
Но та уже направилась к двери, Джеффрис – за ней. Они тихо вышли и прикрыли за собой дверь.
В неглиже леди Глэдис не могла броситься вслед за ними. И не могла одеться сама, потому что, как и большинство благородных дам, не знала, как это делается. Она оказалась в ловушке.
7
Довольно! (фр.)
Открыв шкаф, Леони достала французский пеньюар. Кремового цвета, отделанный богатой вышивкой из розовых бутонов, нежно-зеленых вьющихся стеблей и листьев. Пеньюар был пошит не из муслина, как это обычно бывает с дамскими ночными туалетами. Он был из шелка. Тончайшего, почти прозрачного.
Она развернула это произведение портновского искусства. Леди Глэдис засопела и насупилась, но не отвернулась. Ее взгляд не отрывался от непристойного куска шелка, и по лицу было видно, как ей сильно хочется выхватить его.
– Вы же не собираетесь предложить это мне, – наконец выдавила она. – Такой пеньюар подойдет только для женщины легкого поведения.
Мисс Нуаро подошла и накинула его на одеревеневшие плечи ее светлости.
Повернулась и посмотрела на отражение в зеркале. Непримиримое выражение лица леди Глэдис смягчилось. Она быстро заморгала.
– Я… Я никогда не носила подобных вещей. Это дурно с вашей стороны – предлагать такое.
В ее голосе Леони услышала затаенное желание, и сердце маленькой портнихи заныло.
Леди Глэдис не была красавицей. Никогда не была и никогда не будет, сколько бы трудов ни потратили на нее искусные портные.
И тем не менее!
– Я не предлагаю вам купить это, – сказала мисс Нуаро. – Пока не предлагаю. Такая вещь потребуется для приданого.
– Для приданого? Смешно!
– Вот что мы сделаем, – продолжала Леони. – Начнем с избавления от этого чудовищного корсета.
– Какая вы все-таки властная и нахальная…
– Я предложу вам что-нибудь более подходящее, пока не сошью то, что необходимо именно вам. – Корсеты были специальностью Леони.
– Я не… Вы не… – Заморгав еще быстрее, леди Глэдис сглотнула.
– Ваша светлость больше никогда не будет носить готовые корсеты. – Леони заговорила деловым тоном. Чем меньше эмоций в обсуждении этой темы с клиентками, тем лучше. Так дамам легче воспринимать слова. – Они ничего не поддерживают и превращают вас в нечто бесформенное.
– А я такая и есть – бесформенная. Или вернее сказать, у меня отличная фигура, если вам нравятся… бочки.
– У вас нормальная фигура, – возразила Леони. – Не классическая. Но для мужчин это не важно. Они не настолько разборчивы, как считают юные девушки. У вас роскошная грудь, и как только мы освободимся от этого ужасного корсета, вы увидите, сколько изящества и стройности в ваших бедрах и ягодицах.
Леди Глэдис посмотрела на себя в зеркале. Сморщилась. Отошла в сторону и рухнула в кресло.
– Давайте оценим и другие достоинства, – продолжала Леони.
– Достоинства? – поперхнулась девушка.
– Помимо того, о чем я уже упомянула, у вас чистое лицо, элегантный нос и прелестные руки.
Леди Глэдис удивленно оглядела свои руки.
– Конечно, декольте – это первостепенно, – заметила мисс Нуаро. – Мужчинам очень нравится смотреть на женскую грудь. В действительности именно туда они бросают взгляд в первую очередь.
Глэдис продолжала рассматривать свои руки, как будто никогда их не видела.
– Мужчины не смотрят, – сказала она. – Они никогда на меня не смотрят. А потом я начинаю говорить, и… – Ее голос оборвался. По щеке покатилась слеза.
Леони протянула ей платок.
– Ваш первый сезон сложился неудачно. – Она вспомнила, что об этом говорила леди Клара. Или Софи? Как бы там ни было, подробностей Леони не знала. Да они ей и не требовались.
Глэдис высморкалась.
– Это еще мягко сказано! Вы знаете. Весь мир знает. Это был полнейший провал. Настолько чудовищный, что я тайком уехала домой в Ланкашир и думала, что никогда сюда не вернусь.
– Но ведь вы здесь, – заметила мисс Нуаро.
Леди Глэдис порозовела. На этот раз более очаровательно.
– Это не имеет отношения к сезону, – торопливо сказала девушка. – Он почти закончился. Большая часть мероприятий уже закончилась. Но я прочла в газетах о том, что лорд Суонтон проведет несколько публичных чтений своих произведений и выступит с лекциями о поэзии. Это… Тут исключительно литературный интерес. Поэтому я и приехала. А не потому, что… В общем, мне не хочется снова проходить сквозь эту серию испытаний – балы, приемы и тому подобное.
– Мне всегда казалось, что для юных леди первый сезон является чем-то вроде участия в борьбе за приз или в скачках, – сказала Леони. – Огромное количество девушек одновременно входят в общество, всем нужны мужья, и поэтому они сражаются, используя нечестные приемы. Ваши соперницы, которые мчатся бок о бок с вами, пользуются не только кнутом и шпорами, но еще и словом.
Леди Глэдис засмеялась.
– Соперницы? Я ни с кем не соперничала. У меня дебют прошел одновременно с Кларой. В такой ситуации только у Афродиты был шанс. А может, и у нее не было.
– Я поняла, в чем трудности, – сказала Леони. – Только давайте не выпускать из виду, что ваш дебют состоялся еще до того, как мы с сестрами поселились в Лондоне. Вас не подготовили соответствующим образом. – Помимо всего прочего воспитательницы и учителя танцев служили ей спустя рукава, так же как и портниха. Ее светлость не умела ходить. Она ступала тяжело, громко топала. И это только один момент. – Конечно, вы и одеты были неподобающе.
– О да, это объясняет все. Если бы вы взяли дело в свои руки, я превратилась бы в королеву бала.