Обороти меня. Часть 3. Назорей
Шрифт:
– Мы рады приветствовать вас в нашей деревне. С вами все в порядке?
Несколько опешив от такого обращения, Джонни, чуть помедлив, ответил:
– Э-э, ну-у, спасибо! Мы в порядке.
– Никто не болен? Может быть, вы голодны? Или, может быть, вас взять на буксир? – продолжал спрашивать человек с лодки.
– Они выглядят вполне приветливо, ребята, мне кажется, здесь нам бояться нечего, – негромко сказал мулат своим спутникам, и крикнул в ответ спрашивающему:
– Мы все здоровы и, хм…, не сильно голодны. И, осталось совсем немного, думаю, мы
– Окей! Если что, меня зовут Чака. Мы очень рады, что вы, наконец-то, прибыли.
Он «пришпорил» своего водяного коня и «поскакал» вперед, а Джонни, удивленно переглянувшись со своими друзьями, крикнул ему вслед.
– Эй! Уважаемый, э-э…, Чака! А что все это значит?
– Все в порядке, сэр! Не беспокойтесь! – весело крикнул тот ему в ответ, оглянувшись через плечо и не сбавляя хода.
Пожав плечами, мулат перевел глаза на своих друзей и спросил:
– Кто-нибудь что-нибудь понял?
Брат с сестрой с недоумением отрицательно мотнули головами и тоже пожали плечами, а Андрей сказал:
– Осталось немного. Через пять минут все станет ясно.
– Он сказал, что мы наконец-то прибыли? И они этому почему-то рады? Это как-то ну, очень уж странно, – продолжал удивляться Джонни.
Ближе к берегу ветер немного ослаб, и они замедлили ход. Вскоре они стали проплывать мимо других лодок, на которых находились, судя по круглой или квадратной форме сетей, ловцы то ли крабов, то ли еще каких-то морских тварей. Все они на момент, когда лодка проплывала мимо них, приветливо махали руками и кричали ребятам что-нибудь ободряющее.
Наконец, они приблизились к берегу и увидели, что Чака стоит на выдающемся в океан специально сделанном для этой цели причале и, показывая им на него жестами, кричит, чтобы они пристали к этому месту.
Джонни подкорректировал парус и сбавил ход. Через минуту они причалили, и к ним сразу потянулись несколько рук, чтобы помочь им выйти из лодки. На них смотрели приветливые темнокожие лица с радушными белозубыми улыбками, и в их адрес звучали одобрительные возгласы.
Он очнулся резко, как от толчка, и тут же вскочил на все четыре лапы и «включил» все свои чувства.
Лес был спокоен. Город тоже. Канни удивился, что он был к нему ближе, чем ему показалось, когда он из последних сил упал в снег. На тот момент он думал, что отбежал на более далекое расстояние.
«Видимо сказалась потеря крови», – подумал он и прислушался к своим внутренним ощущениям. Чувствовал он себя приемлемо, но, как обычно в таких случаях, ощущал небольшую слабость, жажду и сильный голод. Это было понятно. Организм требовал восстановления.
«Что ж, несколько пуль в упор и разрыв сонной артерии. Ничего удивительного», – подумал он и, осмотревшись, увидел, что снег в том месте, где он лежал, пропитан кровью.
Видимо его расчёт оказался верным, и эта холодная спрессованная субстанция все-таки помогла остановить кровотечение раньше, чем это оказалось слишком поздно, и свойственная его второй природе усиленная регенерация сделала свое дело.
«А где пули?» – подумал он и, отступив в сторону, увидел их лежащими на снегу. – «Восемь штук! Интересно, как мое тело исторгает их так быстро наружу?»
В этот миг он вдруг вспомнил, что этот смятый снег пропитанный кровью означает, что…!
Он даже подпрыгнул от этой мысли и почувствовал, как взволнованно заколотилось его сердце и шерсть на загривке стала дыбом.
«Неужели?! Неужели у меня получилось?! Не может быть! Неужели я …свободен?!»
Канни захотелось срочно проверить этот момент, и он, отдав себе приказ, мгновенно обратился в человека.
В этом своем состоянии он сразу ощутил, что ему гораздо холоднее, и его слегка знобит, и поэтому сразу «одел» на себя «велюровый покров».
«Ладно. Это сейчас не так важно», – подумал он и, боясь ошибиться в своих ощущениях, потянулся рукой к шее.
В том месте, где раньше чувствовался под кожей небольшой бугорок, похожий на слегка воспаленный лимфоузел, который служил ему кнопкой для связи с Алексом, теперь угадывался лишь небольшой шрам, и не более того. Это место все еще слегка побаливало, но там явно больше ничего не было.
– Неужели это правда?! – воскликнул он, и тут же прикрыл рот ладонью и с испугом оглянулся.
«Что я делаю? Ведь я все еще могу оказаться в опасности. За мной могут отправить поисковиков. А маги! Они же могут появиться где хотят в любой момент! Они уже наверняка знают, что я избавился от чипа, и захотят меня уничтожить. Мне лучше убраться отсюда, и поскорее».
Вместо радости он почувствовал реальный страх, но в этот раз ему было далеко не все равно, что с ним сделают, и он понимал, что этот не тот страх, которому нужно тупо просто идти вопреки. Это чувство самосохранения, и на этот раз у него есть на это основания. Теперь у него есть смысл, ради чего стоит остаться в живых. Если у него нет чипа, то он больше не агент. А значит, у него есть реальная надежда начать новую жизнь. Это означает, что он может надеяться, что у него что-то получиться с Сюзи.
У Канни голова пошла кругом, и он, осознавая, что ему все еще нужно сохранять предельную осторожность, отдал себе приказ: «Волк!» и, обратившись, в первую очередь утолил свою жажду, набрав в пасть желанный холодный снег, после чего бросился бежать прочь от города быстро, как он только мог.
«Мне нужно поесть, и удалиться отсюда подальше», – думал он, сканируя на ходу местность в поисках какой-нибудь добычи.
Прямо по курсу было то самое поле, на котором в него стреляли из вертолета. Оборотень решил не рисковать и обогнуть его слева. Пробежав несколько сот метров, он почуял впереди небольшую косулю с двумя молодыми оленятами. Чтобы насытиться, ему достаточно было бы и одного только олененка, но, когда он об этом подумал, то ощутил довольно сильное желание убить их обоих вместе с мамашей, и заметил для себя, что раньше ему не хотелось убивать больше, чем было нужно на самом деле. В этот раз ему явно захотелось просто так убить их всех.