Обратное преломление II
Шрифт:
«Почему бы хранилищу тоже не быть разрушенным? – подумал Пакслан. – Если нас захватывают, значит, уничтожению подверглось все, что представляет наибольшую ценность. Посторонние захватили скважины, чтобы отравить единственный источник питьевой воды. Центр и шоссе во мраке. Тоже наверняка часть захвата».
Фары высветили перекрывший улицу патрульный электромобиль, внутри салона наметилось движение. У Пакслана перехватило дыхание, Лоркус перевел коробку передач на задний ход. Из патрульного электромобиля выбрался полицейский.
– С винтовкой, – прошептал Пакслан.
– Вижу. – Лоркус приоткрыл дверь. – Посторонние не пользуются оружием. – Он высунулся из электромобиля. – Нужна помощь?
– Вы еще люди? – Полицейский ускорил шаг. – Твари испортили машину. Чуть не выковырнули меня из нее, но что-то отвлекло их. Куда направляетесь?
– По делам «Феликома», – солгал Лоркус. – Можете сопровождать нас. Мы не возражаем против вооруженной поддержки.
Полицейский сел за Паксланом. Отогнав электромобиль задним ходом к перекрестку, Лоркус выбрал другое направление. Пакслан чувствовал себя неуютно: полицейский, дышащий в затылок, напоминал недавнюю поездку с всадником два-три-шесть.
– Какие новости? – спросил Лоркус.
– Никаких. – Полицейский протер перчаткой защитное стекло шлема. – Какое дело у «Феликома», когда кругом посторонние?
– Спасение.
– Отлично. – Откинувшись, полицейский закрыл глаза. – Давно пора. Я видел посторонних по долгу службы, но не столько! Целое стадо! Особей шестьдесят. И все ломятся в машину.
– А израсходовано всего шесть человек, – сказал Пакслан. После осады трактора посторонними, он понимал полицейского. Но человек в униформе не вызывал сочувствия. – На одного человека десять посторонних. У вас такой учет, всадник?
– Именно, – подтвердил полицейский. – Из человека получается десять посторонних. Шесть опасных преступников – уже крупная неприятность. А между шестью преступниками и шестьюдесятью посторонними – разница существенная. Отряд зачистки справился бы с ними. Конечно справился бы. Но где эти отряды? После того, как меня вытащили из постели по общей тревоге, я ни одного не видел.
Пакслан не вполне понимал его.
– Что с другими всадниками?
– Нет связи. Может, встретим кого-нибудь.
«Кого-нибудь, кто знает, что я сбежал от всадника два-три-шесть, – подумал Пакслан. – Если хочешь достойного общества, представитель Колониальной администрации будет последним в списке».
– Еще тупиковый ход, – проворчал Лоркус. – Но отчаиваться рано.
Полицейский распахнул глаза. Пакслан глядел по сторонам. На обочине стоял фургон отряда зачистки. За ним лежал на крыше перевернутый патрульный электромобиль. Медицинская карета с вмятиной в боку сверкала синими проблесковыми маячками.
Под колесами хрустело битое стекло, по днищу стукнул оторванный от патрульного электромобиля укрепленный бампер. Полосатые ограждения валялись среди луж крови, винтовок, ружей, обрывков униформы и защитных костюмов.
Там, где прежде высотное здание «Феликома» разрывало тучи, зияли огромные воронки. Большая часть прилежащего квартала превратилась в груды строительного мусора.
– По-моему, пора искать надежное место, – проворчал полицейский. – У вас нет на примете ничего такого?
– Какой смысл? – Пакслан повернулся к нему. – Нас везде отыщут. Дайте пистолет.
– Не время для самоубийства. – Лоркус развернул электромобиль. – Держите пистолет при себе, патрульный.
– Я и не собирался давать, – отозвался полицейский.
– Не время для самоубийства, – повторил Пакслан. – А для чего тогда время?
– Напряжение в зарядных ячейках ниже четверти. – Лоркус пощипал усы. – Много потратили зря, на бесполезные телодвижения. – Он выключил климат-контроль. – Я всегда утверждал: самоубийство в одном измерении рано или поздно повлечет самоубийство в другом. Самоубийство – надлом. Личность раскалывается, становится ущербной.
– Вы верите в эту чушь? – спросил полицейский. – Ну, о множестве измерений?
Ларкус направил электромобиль на свободную от ограждений улицу.
– Если множество измерений – чушь, забудьте о спасении. Вас убьют посторонние. Вам от них не спрятаться. Они везде, разве не ясно?
– Ясно, – невнятно произнес полицейский.
– Вам, Пакслан, придется обратиться к врачу, – продолжал Лоркус. – Иначе в исходной действительности вы будете иметь непреодолимую склонность к самоубийству.
– Вы правы, – признался Пакслан. – Я думал об этом. И о самоубийстве, и о лечении. Тяга к самоубийству – это как разновидность зависимости. Хочется умирать и умирать. Но, Лоркус, причина может заключаться в Сдвиге, а не в зависимости.
– Что вы хотите сказать?
– Обстоятельства вынуждают нас искать лазейку из погибающего измерения. И пока только самоубийство – действенный способ перехода.
– Неубедительно.
– Правда?! – разозлился Пакслан. – Куда мы едем?
vii
Из темноты проступило выгнутое длинное здание в голубой подсветке, очерчивающей пальмы на лужайке перед главным входом.
– Исследовательское подразделение, здесь я работаю. – Лоркус причмокнул от удовольствия. – Не повреждено. Дело за малым.
Без климат-контроля салон переполняла духота. Пакслан стер пот со лба. Вера Лоркуса в успех не воодушевляла, замысел Кнода казался неосуществимым. Иссякло бодрящее возбуждение, надежда покинуть измерения померкла, он чувствовал обреченность. На него навалилась душевная усталость.