Обратный отсчет
Шрифт:
Впрочем, и с наградами далеко не все было ладно: Дыня вместо заслуженного Красного Знамени получил вторую подряд Красную Звезду, и даже Стингер посмертно не удостоился этой высоко ценимой в войсках награды — в верхах предпочли ограничиться все той же Красной Звездой, которую вручили его семье на сороковой день после похорон.
Впрочем, хоронить было нечего — на месте подрыва «Мальвины» обнаружили большое количество человеческих останков, но идентифицировать их не удалось. Тогда Дыня решил действовать «по-военному». Сверились с медицинской книжкой покойного, весившего при жизни семьдесят пять килограммов, собрали человеческие кости с окраины кишлака в полиэтиленовый мешок, добавили
Остальные бойцы получили награды в полном соответствии с наградными листами. И только капитан Петренко так и не дождался своей второй степени «За службу Родине» — неизвестный клерк где-то в Москве решил, что, поскольку нет прецедента награждения этим орденом офицеров ниже полковника по званию, то для молодого капитана это будет чересчур. Так что пришлось Хантеру без всякого энтузиазма принимать такую же, как у Дыни, Красную Звезду.
Худайбердыеву и Ваганову награды вручали в Белокаменной, а Тайфун вскоре покинул Афганистан и отправился в родной Прикарпатский военный округ. За день до отлета его догнала вторая по счету Красная Звезда. С заменившим его офицером капитан Петренко не нашел общего языка, а скорее всего, даже и не пытался искать…
Галя прибыла «на юга» лишь месяц спустя. Вернуть прежнюю форму ей так и не удалось — ее буквально шатало ветром. Полковник Худайбердыев исполнил свое обещание, и Гале торжественно вручили орден Дружбы народов, хотя Александр при этом не заметил на бледном лице любимой особого воодушевления.
Их супружеская жизнь также никак не налаживалась — после болезней и нервных потрясений у Гали начались серьезные проблемы «в женской сфере», и Хантер оказался «отлученным от белого тела». Вынужденное воздержание он переносил мужественно, хотя с его темпераментом это было равносильно подвигам древних аскетов, специализировавшихся на умерщвлении плоти.
Вместе с тем постоянное неважное самочувствие Гали привело к множеству конфликтов с госпитальным начальством. Афродита нужна была руководству такой, какой была еще совсем недавно — проворной, неутомимой, выносливой, веселой и сообразительной. Хантер поругался раз-другой с ее «вождями» и наконец решил серьезно поговорить с любимой.
— О рахат-лукум моего сердца! — привычно начал он, устраиваясь рядом с нею поздним вечером. — Хочешь знать мое мнение?
Галя кивнула.
— Я считаю, что тебе надо расторгнуть контракт с военно-медицинским ведомством по поводу службы в Афганистане и вернуться домой, в Самару-городок. Для этого существуют самые веские причины.
— Ты говоришь так, потому что я никуда не гожусь в постели? — На глазах Афродиты выступили слезы. — А как только я уеду, мое место сразу займет какая-нибудь Эсма? Думаешь, я не вижу, какими глазами она на тебя смотрит! — Сейчас в ней говорила только слепая ревность.
— Любовь моя. — Хантер ласково поцеловал женщину. — Твое место в моем сердце не сможет занять никто и никогда. Тем более что, как только ты уедешь, я покину госпиталь и вернусь в бригаду. Мне волей-неволей придется это сделать, потому что с твоим начальством я окончательно испортил отношения. Поверь, сейчас твое здоровье важнее всего остального. А в Куйбышев я приеду немедленно, как только нас выведут в Союз…
— Знаю я тебя! — сквозь слезы улыбнулась Галя. — Загуляешь где-нибудь на Кушке или рванешь к своей Ядвиге… Давай сделаем так. — Судя по голосу подруги, она уже давно над этим размышляла. — Я действительно вернусь домой, потому что чувствую — эта работа для такой, какой я стала сейчас, не по плечу. А ты, голубчик, как только соберешься в Союз, пошли мне весточку. Ты это умеешь — не забыл, как вытащил меня в Ташкент? А я тем временем поеду не в Куйбышев, а к своей бабе Гале (меня и назвали в ее честь) в село Богоявленское на Волге, под Жигулями. Она у меня знахарка, врачует травами, но знает и старинные наговоры, и тайные молитвы. Есть у нее и дойная коза, и русская печь. Всю жизнь прожила баба Галя вдовой — мужа ее, моего деда, расстреляли в тридцать седьмом. На нее все мои надежды: думаю, что за те месяцы, что остались до окончания войны, она сумеет поставить меня на ноги…
Санино воображение тем временем рисовало образ доброй колдуньи — такой же мудрой и лукавой, как его дед-характерник.
— А как только ты известишь меня о дате и месте пересечения границы, — воодушевилась Афродита, — я обещаю тебя встретить прямо там и буду твоей… твоей наградой за все, мой Шекор-туран! Как тебе такой вариант?
— Просто фантастический! — Хантер откровенно радовался, что удалось уговорить возлюбленную покинуть недружественную и опасную страну. — Особенно финал, в котором ты обещаешь стать моей наградой.
— Все у нас будет в порядке, любимый. Обратный отсчет давно тикает — с того дня, когда Тайфун сообщил нам о решении правительства. И как бы война, эта мерзкая тварь, не изворачивалась, конец ей придет… Да! — неожиданно спохватилась Галя. — А куда же мы все эти сокровища денем? — Она растерянно окинула взглядом комнату. — Ведь когда я уеду, все здесь растащат!
— Увезешь с собой, солнце мое, — успокоил Александр, — я уже об этом подумал. — Чтобы таможня не зверствовала и не ободрала тебя, как липку, перед отъездом придется связаться с Худайбердыевым. По его слову на таможне тебя никто и пальцем не тронет. Он же тебя и встретит, и приютит. А дальше… Дальше придется все решать самой!
Счастливые, что наконец-то наступила ясность и наболевшая проблема разрешилась, оба крепко уснули.
Уже на следующее утро Хантер приступил к воплощению намеченного плана. Руководство госпиталя пошло ему навстречу, оформив Галины документы без проволочек. Более того: начальник госпиталя, очевидно, чувствуя за собой вину, подписал также так называемый «талон» на покупку в специальном магазине автомобиля ВАЗ-2109, за что признательный капитан Петренко отблагодарил его пакетом афгани, соответствующим трети стоимости машины в рублях. Что значил этот «талон» во времена всеобщего товарного дефицита, помнит только старшее поколение.
Наконец настал день отлета. Провожать Галю на аэродром собралась уйма народу — Аврамов, Иванов, Экзюпери, Крест, целая толпа госпитальных девчонок. Вскоре приземлился «горбатый», следовавший потом прямиком в Ташкент, — именно к такому прямому рейсу и подгадал Хантер отъезд возлюбленной. Полковник Худайбердыев, предупрежденный заранее, уже ждал ее в Ташкенте вместе со Светланой чуть ли не на взлетной полосе аэропорта Тузель.
Александр вдруг вспомнил, как еще совсем недавно Афродита провожала его на вокзале в Куйбышеве. Как все изменилось! Сейчас она выглядела веселой, позволила себе даже глоток шампанского — Бугай где-то раздобыл эту шипучку, поистине раритетную для «югов». Погрузка имущества клана Мак’Петр прошла благополучно, хоть оно заняло уйму места. Летчики начали было ворчать, но после энергичного вмешательства Аврамова, на чьей груди поблескивала золотом «Звезда Героя», отступили.