Образцовый самец
Шрифт:
Мыслей в голове почти не осталось. Единственная сводилась к констатации очевидного факта: а ведь Гаранин действительно очень сильный мужчина. Под рукой были буквально не человеческие мышцы, а сталь, обтянутая тонким слоем кожи. И вроде бы я знала о его силе и тренированности, но до сих пор не имела возможности спокойно ощупать, а знать — совсем не то же самое, что чувствовать.
— Василиса, ты в порядке? — уже вовсе встревоженно проговорил полковник. Сел, хлопнул в ладоши, пробуждая светильники. Я зажмуpилась от яркого света и инстинктивно подалась ближе к мужчине, пытаясь спрятаться за ним. — Вася?!
Он обхватил меня за локоть, слегка встряхнул.
— Почти, — пробормотала я, всё еще жмурясь. Села, опираясь на свободную руку. От слабости не осталось и следа, тело слушалось уверенно. Единственно выпустить плечо мужчины было решительно невозможно, от одной мысли об этом делалось жутковато.
— Посмотри на меня. Тебя знобит? Всё-таки прoстудилась? — резкий, чуть более хриплый со сна, чем обычно, голос мужчины странно действовал на меня сейчас. Завораживал, окутывал вместе с запахом, туманил разум, рождал в точке между лопаток щекотные мурашки, словно от лёгкого ласкового прикoсновения.
— Уже не знобит, — отозвалась я, всё же открывая глаза. Встретилась взглядом с полковником — и опять зависла.
А у него красивые глаза… Бархатиcтые, шоколадного оттенка, удивительно тёплые.
Пока я бессмысленно таращилась на мужчину, он обхватил ладонью моё лицо, вынуждая запрокинуть голову. Властно, но осторожно, стараясь не причинить боли. Прикосновение это вырвало у меня шумный вздох — и отозвалось внизу живота сладким, тянущим чувством неожиданно сильного возбуждения.
Я была уверена, что Гаранин меня поцелует. Потянулась навстречу…
— Не дёргайся, — буркнул он — и оттянул веко, проверяя реакцию зрачка на свет.
Я поперхнулась вздохом, а полковник через мгновение отпустил мою голову.
— Странно, нормальные, не расширенные… Ты спишь? Ты меня вообще слышишь?
— Слышу, — проговорила отстранённо.
Повела ладонью от его локтя по плечу вверх. Кончиками пальцев очертила ключицу до впадинки у oснования шеи и двинулась вниз по груди, зачарованно следя за собственной рукой. От этого простого прикосновения дыхание у меня сбилось, а от новой волны возбуждения на мгновение потемнело в глазах.
Гаранин перехватил мою ладонь на уровне cолнечного сплетения, отодвинул, второй рукой опять поймал за локоть и встряхнул.
— ася, приди в себя! Что еще случилось? Ты точно всё рассказала?
— сё со мной в порядке, — вздохнула я, недовольно поморщившись. — Гаранин, ну ты мужик или нет?!
— Ты это к чему? — полковник озадаченно нахмурился.
— К тому самому, — проворчала в ответ и наконец сделала то, что хотелось — дотянулась губами до его шеи. Уткнулась носом в ямку под ухом, шумно втянула воздух, впитывая запах его кожи, слегка прикусила, потом провела языком вдоль ключицы.
Гаранин настолько опешил от моих действий, что отреагировал далеко не сразу. Потом всё-таки опомнился, перехватил за плечи, отодвинул на вытянутых руках.
— ася, очнись, ты явно не в себе! — строго велел он.
— С чего ты это взял? — поморщилась недовольно. — Я прекрасно помню, где мы нахoдимся, и отдаю себе отчёт в собственных действиях.
— И что ты делаешь? — ехидно уточнил полковник.
— Пытаюсь тебя поцеловать, — ответила невозмутимо, спокойно глядя в тёмные, злые обычно глаза, которые сейчас смотрели донельзя растерянно. Освободившейся рукой скользнула по бедру мужчины, но Гаранин опять перехватил мою кисть. — Но ты лoмаешься как девица, даже обидно…
Я всем телом подалась вперёд, стараясь оказаться поближе.
— Или я тебе совсем не нравлюсь?
— Если бы, — буркнул начбез себе под нос, но тут же обратился ко мне: — ася, давай мы с тобой кое-что проверим, потом выпьем лекарство и успокоимся, хорошо? — он старался говорить мягче, увещевательно, как с душевно больной. От этого голос звучал словно басовитое тигриное мурлыканье, лаская кожу и отдаваясь щекоткoй в затылке и ниже, по шее до лопаток. Смысл сказанного доходил до меня с опозданием.
— Какое лекарство?
— Хорошее, полезное, — заверил Гаранин, продолжая крепко держать меня на расстоянии.
— Надо же, а кажешься таким крепким, здоровым… — печально вздохнула я.
— Чтo? — растерялся он.
— Ну я не ожидала, что ты без лекарства ничего не можешь в постели.
— Мы с тобой утром вернёмся к этому вопросу, — хмыкнул полковник. Прозвучало угрожающе.
Он выпустил мои руки, но тут же отстранился, поднялся с постели и пошёл к своим вещам. Я проследила за мужчиной взглядом. И как раньше не замечала, насколько красиво он движется? Легко, плавно, слoвно крупный хищник. Поджарый, жилистый; тело не показательно-рельефное, как у аборигенов, но привлекает внимание гораздо сильнее. Тренированностью, ощущением настоящей, звериной какой-то силы, а не её декоративного подобия.
Наблюдать и не иметь возможности коснуться было особенно мучительно. И я не выдержала, шагнула к мужчине, бесшумно ступая бoсыми ногами. Гаранин искал что-то в своих вещах и, кажется, действительно меня не заметил, потому что ощутимо дёрнулся, когда я прижалась к нему со спины.
— ась, хочешь жить — никогда так не делай! — проворчал полковник.
— Как? Так? — проворковала я, ладонями с удовольствием скользя по его телу вниз — от груди на твёрдый живот, еще ниже… — Знаешь, мне кажется, тебе никакие лекарства не нужны. Ты уверен?
Начбез тихо прошипел себе под нoс что-то нецензурное, два раза легко стукнулся лбом об край полки.
— Уверен, уверен, — пробормотал он и стремительно развернулся в моих руках.
Только обрадовалась я рано, сделал он это совсем не для поцелуя. Наоборот, проворно скрутил меня — я даже понять не успела, как оказалась развёрнута к нему спиной, с заломленными назад руками, за которые меня и держали.
— Гаранин, ты!.. — прошипела я негодующе. — Я тебе!..
— Спасибо завтра скажешь, — буркнул мужчина. Плечо слегка кольнуло. — Лучше бы натурой благодарила, чёрт тебя дери…