Общак
Шрифт:
Эрик покачал головой, как это делали монахини, уличив тебя во лжи.
— Есть у нас минута, чтобы поговорить? — Он поднял указательный палец. — Всего одна минута.
В кухне Эрик Дидс сказал:
— Ага, вот он где. — И еще он сказал: — Мой мальчик. — И еще сказал: — Большой. — И еще: — В смысле, подрос.
Когда Боб открыл клетку, у него едва сердце не разорвалось при виде Рокко, кинувшегося к Эрику. Он даже забрался к нему на колени, когда Эрик без спроса уселся за обеденный стол Боба и пару раз погладил щенка по животу. Боб вообще не мог понять, как этот парень сумел войти в его дом: просто тот был из числа таких людей, которые обладают напористостью копов и дальнобойщиков, — захотел войти и вошел.
— Боб, — сказал Эрик, — ты знаком с девчонкой по имени Надя Данн? — Он погладил Рокко по животу.
Боб ощутил укол ревности, когда Рокко взбрыкнул левой лапкой, при этом по телу у щенка то и дело проходила нервная дрожь, почти судорога.
— Надя Данн? — переспросил Боб.
— Послушай, лично я знаю не так уж много Надь, чтобы путать их. — Эрик Дидс почесал Рокко под подбородком.
Рокко замер, прижав уши к голове и поджав хвост. Он уставился в пол и казался пристыженным.
— Я знаю ее. — Боб протянул руки, снял Рокко с колен Эрика, пересадил щенка к себе на колени и почесал ему за ушами. — Она несколько раз помогала мне с Рокко.
Теперь между ними завязался конфликт: Боб снял щенка с коленей Эрика, даже не предупредив, и Эрик бросил на него лишь мимолетный взгляд, в котором читалось: «Ну и какого черта?» Эрик по-прежнему улыбался, но теперь уже не так широко и вовсе не выглядел довольным. Он наморщил лоб, глаза глядели изумленно, как будто случайно остановились на Бобе. В его лице мелькнула злость — если парню такого типа вдруг станет жалко себя, то всему остальному миру не поздоровится.
— Рокко? — переспросил он.
Боб кивнул, уши Рокко отлипли от головы, и он лизнул Бобу запястье.
— Так его зовут. А как ты его звал?
— Просто Собакой. Иногда Псом.
Эрик Дидс оглядел кухню вплоть до старой флуоресцентной лампы на потолке, тоже оставшейся от матери Боба, нет, от отца Боба тех времен, когда его старик был одержим стенными панелями: он отделал панелями кухню, гостиную, столовую, отделал бы и туалет, если бы сумел придумать как.
— Боб, я намерен потребовать собаку обратно.
На мгновение Боб утратил способность выговаривать слова.
— Он мой, — сказал он в итоге.
Эрик покачал головой:
— Ты просто позаимствовал его у меня. — Он оглядел щенка на руках у Боба. — Взял на время.
— Ты его бил.
Эрик опустил руку в карман рубашки. Выудил сигарету и сунул в рот. Прикурил, помахал спичкой, которую затем бросил на обеденный стол Боба.
— Здесь нельзя курить.
Эрик спокойно окинул Боба взглядом, продолжая затягиваться:
— Я его бил?
— Да.
— Ну и что с того? — Эрик стряхнул пепел на пол. — Боб, я забираю собаку.
Боб выпрямился во весь рост. Он крепко стиснул Рокко, который рвался у него из рук и покусывал за ладонь. Если потребуется, решил Боб, он обрушит на этого Эрика Дидса, который не может весить больше ста семидесяти фунтов, все свои шесть футов и три дюйма роста и двести пятьдесят фунтов веса. Не прямо сейчас, не здесь, но если Эрик протянет к Рокко руки, тогда…
Эрик Дидс улыбнулся, глядя снизу вверх:
— Ого, Боб, кажется, ты завелся. Присядь. Нет, правда. — Эрик откинулся на спинку стула и выпустил струйку дыма в потолок. — Я спросил, знаешь ли ты Надю, потому что я знаю Надю. Мы с детства живем с ней по соседству. Занятное дело с этими соседями: у тебя может быть очень мало знакомых, в особенности не твоего возраста, но в своем квартале ты знаешь всех и каждого. — Он глядел на Боба, пока тот усаживался. — Я видел тебя в тот вечер. Мне было как-то не по себе, ну, ты понимаешь, у меня такой характер… Поэтому я вернулся посмотреть, действительно ли щенок умер, и видел, как ты достал его из мусорного бака, а потом поднялся к Наде на крыльцо. Ты в нее втюрился, да, Боб?
— Думаю, тебе пора валить отсюда, — сказал Боб.
— Я тебя не упрекаю. Она не королева красоты, но и не уродина. Ты ведь, Боб, сам-то не красавец.
Боб вытащил из кармана сотовый телефон и раскрыл.
— Я звоню девятьсот одиннадцать.
— Да пожалуйста. — Эрик кивнул. — Ты оформил на него документы и все такое? Городские власти говорят, что собака должна быть зарегистрирована, с документами. А как насчет чипа?
— Чего? — спросил Боб.
— Идентификационного чипа, — сказал Эрик. — Его вживляют собакам. Песик потеряется, окажется у ветеринара, тот просканирует животное, на приборе выскочит код и все сведения о хозяине. А потом хозяин приходит с бумажкой, на которой написан штрихкод идентификационного чипа. Вот такой.
Эрик вынул из бумажника узкую полоску бумаги и показал Бобу. Со штрихкодом и всем прочим. Потом убрал обратно в бумажник.
— Боб, у тебя моя собака, — сказал Эрик.
— Это моя собака.
Эрик посмотрел Бобу в глаза и покачал головой.
Боб пронес Рокко через кухню. Открывая клетку, он ощущал у себя на спине взгляд Эрика Дидса. Боб посадил Рокко в клетку. Распрямился. Развернулся к Эрику и сказал:
— А теперь мы уходим.
— Мы?
— Да.
Эрик хлопнул ладонями по бедрам и поднялся:
— Ну, в таком случае мы уходим.
Они с Бобом прошли по темному коридору и снова оказались в прихожей.
Эрик заметил зонтик на стойке справа от входной двери. Он вынул его, глядя на Боба. Несколько раз поднял и опустил бегунок по стержню.
— Ты его бил, — снова сказал Боб, потому что это казалось важной подробностью.
— А я скажу полиции, что ты. — Эрик дергал бегунок зонта вверх и вниз, негромко хлопая куполом.
— Чего тебе надо? — спросил Боб.
В ответ на это Эрик коротко, дружески улыбнулся. Он обкрутил зонт хлястиком и застегнул. Открыл переднюю дверь. Поглядел на небо, затем на Боба.