Обсидиановый храм
Шрифт:
К его удивлению, глаза мужчины, наконец, встретились с его, и взгляд пленника невольно вызвал в нем беспокойство.
— Вы изволите жаловаться на молчание моих друзей?
— Именно так.
— В таком случае я приношу извинения от их имени. Но позвольте мне заверить вас, что, когда настанет время, они будут искренне рады встретиться с вами. Хотя я боюсь, что вы — если вам, конечно, удастся пережить эту встречу — о ней пожалеете.
Филипов в шоке уставился на пленника. Ему потребовалось мгновение на то, чтобы осмыслить услышанное.
— Надо же, какие громкие слова я слышу от какого-то куска дерьма, который мы подобрали в море, когда он едва не пошел на корм рыбам.
Светловолосый мужчина улыбнулся, и эта его улыбка — нет, скорее она напоминала призрачную невеселую ухмылку — вышла презрительной и пугающей.
— О’кей, — Филипов поставил миску рядом с пленником. — Вот твой ужин, — он уже повернулся, чтобы уйти, как вдруг замер. — А это твой десерт.
После этих слов он развернулся и со всей силы ударил пленника в живот, после чего, наконец, покинул трюм и захлопнул за собой решетку.
16
Девятнадцатью днями ранее.
25 октября
Рокки Филипов стоял у руля рыболовецкого судна «Маниболл», бороздившего море. В восточной части горизонта восходящее солнце прорывалось сквозь нагромождения серых облаков, разгоняя остатки бури, бушевавшей прошлой ночью. По левому борту от корабля лежал низкий темный берег острова Кроу, проплывающий мимо, а впереди Филипов видел возвышающийся маяк Эксмута, стоявший на утесе рядом с домиком смотрителя. Казалось, золотистое солнце восставало прямо над маяком — то было зрелище непередаваемой красоты. Сейчас никто из экипажа не заступил в дозор — все дремали внизу, в каютах. Мартин де’Хесус стоял неподалеку в рулевой рубке, попивая кофе и доедая черствый пончик, одновременно играя в какую-то игру на своем мобильном.
Филипов пребывал в прескверном настроении. Они только что доставили груз своему контактному лицу в штате Мэн. Дорога из Канады прошла без сучка и задоринки, и сейчас экипаж вез с собой семь чемоданов набитых наличными и запертых в трюме. Теперь до следующей поставки оставался месяц, в течение которого они могли прожигать свой заработок. Это путешествие было почти триумфальным… если не брать в расчет проблему с Арсено.
Федералы поймали его неделю назад с чемоданом денег после Канадского дела. Сто тысяч долларов оказались достаточной суммой, чтобы привлечь их интерес. Никаких наркотиков, ничего противозаконного, просто деньги. Теперь Арсено держали под стражей, и Филипов не сомневался, что над ним хорошенько работают. Он пока не сломался, это точно — в противном случае «Маниболл» уже накрыли бы. Но стойкость Арсено не будет длиться вечно. Филипов знал это, потому что у Арсено была жена и двое детей, а этот фактор всегда становился удобным рычагом, с помощью которого можно было надавить на человека. Кроме того он был глупцом. Ему стоило отмыть свою долю денег по разным каналам, которые Филипов тщательно разработал, вместо того, чтобы попадаться федералам с чемоданом, полным наличности!
Была и другая проблема: экипаж проголосовал за то, чтобы направить судно в Бостон, засесть там на месяц и вдоволь насладиться плодами своей работы. Филипову не нравился этот план, ему не нравилось решение, к которому пришла команда. Как это будет выглядеть? Несколько внезапно разбогатевших человек ворвется в город, начнет напиваться, снимать шлюх и, возможно, у кого-то из них слишком развяжется язык. В конце концов, разве то, что случилось с Арсено, который решил покинуть корабль раньше времени, не послужило уроком? И все же капитану пришлось согласиться. Он не мог просто сказать «нет» своему экипажу — особенно после того, как сильно его ребятам довелось попотеть во время последней доставки. Всем им пришлось рискнуть, всем пришлось потрястись от страха быть пойманными, и все же они сработали отлично. Теперь Филипов просто обязан был довериться им, чтобы не вызвать недовольство.
Что до него самого — он собирался провести месяц, спокойно отмывая столько денег с продажи наркотиков, сколько сможет, через успешную галерею антиквариата, которой он владел на Ньюбери-Стрит. Он намеревался тихо поужинать в прекрасных ресторанах с несколькими своими подругами, посетить несколько казино и добавить пару редких бутылок вина в свой винный погреб.
— Эй! — внезапно воскликнул Филипов, обратившись к де’Хесусу и вглядываясь в изменчивые волны. — Ты видишь это?
Он чуть подался вперед, чтобы рассмотреть получше.
— Твою мать, это жмурик!
Филипов быстро замедлил ход судна и пригляделся. Тело лежало лицом вверх, его руки были раскинуты в стороны, а лицо казалось бледным, как сама Смерть.
— Ну-ка, зацепим его, — скомандовал он де’Хесусу.
Тот вышел из рулевой рубки, схватил лодочный крюк и подошел к борту судна, пока Филипов маневрировал и пытался подвести корабль ближе к телу. Поняв, что де’Хесусу удалось зацепить труп, он оставил судно дрейфовать и присоединился к своему подчиненному, помогая ему втащить мертвеца на борт.
Филипов уставился на болтающееся на крюке тело. Это был мужчина, на вид — около сорока лет. Светлые волосы, облепившие череп, черный костюм, бледная, почти серая кожа. На левом запястье блестели часы.
— Втащи его на корму, — велел Филипов де’Хесусу.
— Шутишь, что ли? Ты его оставить собрался? Если мы с ним к берегу причалим, нам не избежать уголовщины!
— Не паникуй ты. Кто сказал, что мы собираемся с ним причаливать? Видишь часы? Похоже, это «Ролекс».
Де’Хесус тихо усмехнулся.
— Черт, Рокки, а ты всегда смотришь на вещи под правильным углом.
— Затащи его на корму и обыщи. А после можешь снова сбросить за борт.
Траулер, сбавив ход, принялся подпрыгивать на накатывающих волнах, но де’Хесус привык к качке и легко справился с тем, чтобы затащить тело на корму. Отцепив крюк, державший «жмурика» за пояс, де’Хесус уставился на свою находку. Тело легко перевалилось через кормовую рампу и оказалось на палубе, на которую с него тут же потекли струи воды. Филипов опустился на колени рядом с телом, развернул запястье с часами и крепко ухватился за него.
— Посмотри на это! Платиновый «Ролекс», модель «Сен-Блан». Стоит тысяч сорок, не меньше! — он отстегнул ремешок и повертел часы в руке, чтобы де’Хесус мог как следует их рассмотреть.
Тот взял часы и внимательно изучил их.
— Чтоб я сдох, кэп! И ведь они все еще работают.
— Давай-ка глянем, что у него еще есть.
Филипов бегло обыскал тело. Ни кошелька, ни ключей, ни чего б то ни было в карманах. Только странный медальон на шее, который казался пустяковой безделушкой, и золотое кольцо с выгравированным на нем гербом и каким-то символом. Капитан попытался снять его, но оно не поддавалось — пришлось сломать сустав на пальце трупа, чтобы у него это получилось.