Обуглившиеся мотыльки
Шрифт:
— А разве оно не так? — снова взорвалась девушка. Она хотела вырвать руку, но не получилось. Тайлер оказался ловчее — он перехватил девушку, сжал ее плечи и приблизил к себе так, что считанные миллиметры и не замечались. Беннет замерла. Она была немного взволнованна такой близостью. Она все еще ощущала слабость в своем теле и тлеющую обиду, вперемешку с ненавистью и болью. Все равно что смешать водку, виски, бурбон или другие консистенции какого-нибудь отвратительного пойла.
Безумно и тошнотворно.
— Послушай,
— Я рада за вас, — сквозь зубы произнесла Беннет. — Но не сравнивай хер с пальцем, ясно? Может, она такая же ебанутая как и ты!
Локвуд редко бывал серьезным. Но он впервые был столь убедительным.
Человеческие отношения недолговечны, зачастую болезненны и почти всегда обречены на поражение. Все эти мелодрамы и истории про счастливые браки лучше не смотреть, не читать и не слушать. И дружба, и любовь, и семья, в конечном счете, заканчиваются печально… Фатализм, злой рок, законы подлости и иронии судеб — постоянные составляющие тех самых отношений.
Однако нет только негатива во взаимодействии двух потерянных душ. Иногда это взаимодействие — пусть и краткосрочное, обреченное на провал — играет решающую роль. Открывает глаза на правду и ложь. Излечивает душу. Возвращает в тишину.
Не в спокойствие.
В тишину.
И Бонни хотела сбежать не потому что испытывала ненависть или боялась показать слабость. Просто Тайлер — как синоним фразы: «Вернуться к спокойствию». И это пугало.
— Я говорю о том, что ты найдешь понимание. Просто верь! Верь и не сбегай каждый раз, когда можешь найти хорошего друга. Ведь мы же можем быть друзьями, верно? Можем общаться и делиться секретами. Можем быть рядом, когда нам больно.
Она сжала зубы и не заплакала. Она смогла преодолеть это сильное желание — сдаться в плен эмоций. И слова Тайлера не просто пробрались под кожу. Они вновь попали в самое сердце, заставляя его снова биться, заставляя его снова продлевать жизнь…
Бонни выдохнула, расслабилась, по-прежнему находясь в цепкой хватке парня. У нее не осталось слов и контраргументов. Как и цинизма, впрочем, тоже.
Локвуд вновь схватил девушку, прижал к себе, даря спасительные объятия и как бы говоря: «Мои слова — не ложь. Простую дружбу еще никто не отменял». И Бонни стала таять как воск.
Потому что нам легче довериться незнакомцу. Потому что иногда очень хочется рассказать о своей боли. Потому что больше нет ни сил, ни желания куда-то бежать и что-то доказывать.
Она поддалась порыву души, наверное, впервые, отвечая на объятие не менее страстно и любяще. Да, можно просто дружить. И никаких идей, вещдоков, осуждений и прочей гадости. Можно просто дружить.
— Если ты солжешь мне, — произнесла она, впиваясь ногтями в спину парня, — я отомщу тебе, ясно? Можешь не сомневаться.
— Не сомневаюсь. И ты не сомневайся.
2.
Он проснулся против своей воли. Усталость клонила в сон, и желание забыться еще на несколько часов становилось неимоверным. Сальваторе не мог ему поддаться, как вчера — соблазну избить…
Парень открыл глаза, чтобы убедиться, что Елена на месте, что все снова не вышло из-под контроля. Никаких пламенных и страстных объятий, к счастью, не было; Сальваторе лежал на порядочном расстоянии от девушки и… Черт, когда он успел вчера отключиться?
Елена, натянув одеяло до подбородка, пялилась в белый потолок, снова погружаясь в потоки своих чувств. Сальваторе, встрепенувшись, резко отдернул одеяло, ожидая увидеть там кровь, стекающую из порезанных вен или что-нибудь в таком роде.
Но Гилберт лишь прижимала руки к груди и смотрела все так же на потолок, словно и не замечая, что с ней сделали. Оперевшись о локоть и нависнув над девушкой — которая по-прежнему ничего не замечала — он подумал о том, что чтобы вызволить эту девчонку из кататонии нужно какое-то потрясение. Чтобы снова вызвать эмоции, включить чувства нужно какое-то сильное потрясение… Да, должно сработать. В каком-то фильме подобное показывали…
Выдохнув, парень отстранился от шатенки, сел на край дивана.
Теперь и в его душе отчего-то тоска сиренью расцвела. И этот отвратительный запах душил похлеще аммиака, углекислого газа или чего-то еще, что опасно для человеческого организма.
Усмехнувшись, Сальваторе взял пачку сигарет, достал одну.
— Знаешь, тебе бы на Венеру, Мальвина. Это планета — убийца, если ты не в курсе. Самая близкая к Солнцу она является одной из самых холодных, потому что покрыта слоем облаков, которые состоят из каких-то дрянных веществ, не пропускающих солнечных лучей… Серная кислота, вроде… Пару секунд — и верная смерть. Жутко конечно, зато необычно. Даже зонды, посылаемые туда, работают на Венере ограниченное количество времени.
Он подумал о том, что на любой планете можно «загнуться». Просто Венера издревле ассоциировалась с чем-то прекрасным, таинственным и магическим… И как такая дрянная планета может восхищать поэтов и ученых?
Сальваторе достал зажигалку, закурил и, не поворачиваясь к девушке, продолжил:
— Как вообще Космос может быть прекрасен, а? Безвоздушное мертвое и опасное для жизни человека пространство… Так к тому же, еще и бесконечное, если верить ученым. Лично у меня неприязнь к звездам и прочей этой мути… Да плевать, в общем.