Обыкновенная война
Шрифт:
Выслушав доклады остальных командиров подразделений о проделанной работе, полковник Петров поставил задачу на следующий день.
– Завтра, в четырнадцать часов Командующий округом собирает нас в клубе артиллерийского полка. Собирает всех. Отказников тоже. Туда же будут доставлены к этому времени офицеры и прапорщики с других гарнизонов, для доукомплектования полка командным составом. Вполне возможно Командующий захочет выслушать доклады всех начальников служб и командиров подразделений. Так что будьте готовы к возможным вопросам. Завтра это будет наиглавнейшая задача.
И вот «завтра» наступило. В половине второго мы уже собрались перед клубом артиллерийского полка, сбились в кучки, курили, разговаривали. Я же отвёл
– Дима, Никифоров. Слушайте меня внимательно, чтобы для вас потом не было неожиданностью то, что я скажу Командующему насчёт каждого из вас, если меня спросят. Дима, для того чтобы безболезненно отмазать тебя от Чечни, в своём докладе сгущу насчёт тебя краски, так что не обижайся, когда ты кое-что услышишь весьма неприятное для себя. Ну, а про тебя Никифоров скажу то, что думаю, без всяких прикрас. Извините, но мне там нужны нормальные командиры взводов, на которых смогу в боевой обстановке твёрдо опереться. Вам ясна моя мысль? – Взводные одновременно кивнули головами.
– Товарищ капитан. – Послышался из-за спины глухой голос. Я обернулся: передо мной стоял, покачиваясь из стороны в сторону, невысокого роста, крепко сбитый, с небольшими усиками, старший лейтенант, с лихо заломленной шапкой, – мне сказали, что вы командир противотанковой батареи.
– Да. А что нужно?
Старлей сильно качнулся в сторону и на какое-то мгновение мне показалось, что он сейчас упадёт, но сделав над собой усилие, он выровнялся, неловко приложил руку к головному убору и заплетающимся голосом отрапортовал: – Старший лейтенант Кирьянов. Назначен к вам на должность заместителя командира батареи по воспитательной работе. – Последние слова он выговаривал уже с трудом, еле ворочая языком. То что он был пьян, и не просто пьян, а пьян в «сисю», было видно даже за километр.
– Товарищ старший лейтенант, да вы же пьяны, – с горечью констатировал я данный факт.
– Товарищ капитан, ну…. Пока ехали с Чебаркуля. Останавливались по дороге…., я и не заметил, как напился. – Бормоча слова оправдания, Кирьянов старательно таращил глаза и прилагал большие усилия, чтобы не шататься и выглядеть как все, но это у него плохо получалось.
Я огляделся, из машин, которые подъезжали на плац артиллерийского полка, выгружались офицеры и прапорщики, прибывшие для укомплектования полка из различных гарнизонов. С шумом и гамом, нагруженные вещами, они жизнерадостно валили по дорожке к клубу, входили в двери и исчезали в его недрах. Сразу бросалось в глаза, что половина из них была сильно пьяная, а вторая половина просто «датая». Они были веселы и воспринимали всё происходящее, как очередное весёлое, военное приключение. Многие из них ещё не знали того, что знали мы. Утром на совещании Петров рассказал, что звонил из Грозного командир соседнего полка в дивизию и в округ. Полк в ночь с 31 декабря на 1 января, когда мы отмечали Новый год, вступил в бой и понёс большие потери: десятки убитых офицеров и солдат, подбитая и уничтоженная на улицах города техника. И есть тяжело раненный офицер нашего полка – Колька Сыров. Обстоятельства ранения командир обещал уточнить. Поэтому мы: офицеры полка, уставшие и вымотанные подготовкой своих подразделений, скептически смотрели на этих пьяных ухарей.
– Товарищи офицеры, всем зайти в клуб. – Послышалась команда начальника штаба полка с крыльца. Зал встретил нас разноголосицей и шумом, вновь прибывших, которых офицеры штаба округа рассаживали на галёрке. Нам же, командир полка указал несколько рядов около сцены. Я усадил слева от себя командиров взводов, а справа замполита. Вид у него был уже совсем осоловевший и его быстро развозило в тепле, но он что-то ещё пытался мне рассказывать.
– Тебя как зовут, замполит? – Задал ему вопрос.
– Алексей, – потом немного подумал и добавил, – Иванович…
– Так вот, Алексей Иванович: сидишь и молчишь. Ты понял? – Кирьянов тяжело мотнул головой и через минуту его голова склонилась на грудь и он, тихо засопев, заснул. Хорошо, что перед ним сидел офицер с широкой спиной, из-за которой со сцены он никому не был виден.
В третьем часу в зал вошёл Командующий округом. Вместе с ним на сцене за столом расположились его замы, и мероприятие началось. Сначала Командующий в течение нескольких минут довёл ту обстановку, которая сложилась в Грозном и в частности с полком, убывшим перед нами. Заострил внимание, что полк понёс большие потери, после чего поднял командира полка и выслушал его доклад. Как и предполагал Петров, Командующий стал поднимать каждого начальника службы: выслушивал его, задавал вопросы, уточняя какие-либо моменты. А потом стал поднимать и заслушивать командиров подразделений.
Совещание длилось уже третий час без перерыва, когда очередь дошла до меня. Потный от волнения и духоты, я доложил о проблемах, какие были у меня с техникой. Командующий внимательно слушал, что-то быстро записывая к себе в блокнот.
– Всё у вас? – Спросил он.
– Товарищ Командующий, у меня проблема с командирами взводов. По списку у меня два командира взвода. Лейтенант Матвиенко, – Дима вскочил со своего места и вытянулся в струнку, – мать у него находится в нестабильно-тяжёлом состоянии после перенесённого инфаркта, вызванного смертью мужа, то есть отца лейтенанта. Родственников никого нет. Лейтенант Матвиенко содержит её, и является единственным кормильцем. По складу характера мягкий, в какой-то степени безвольный. Прошу его отставить от Чечни.
– Лейтенант Никифоров, – тот тоже вскочил и замер, – по своим деловым и моральным качествам характеризуется крайне отрицательно. Можно сказать – «гнилой». Способен в любой момент подвести. Отказался, если так можно выразиться, по своим демократическим убеждениям, участвовать в восстановлении конституционного порядка в Чечне. Я ему не верю. Прошу вместо него другого командира взвода.
Командующий протестующе поднял руку и остановил меня: – Что-то у вас, товарищ капитан, все плохие. Так не бывает.
– Товарищ Командующий, мне ехать воевать, а не нянчится с ними там и перевоспитывать. В военном отношении они никакой ценности в данный момент не представляют.
На первом ряду приподнялся полковник Шпанагель и стал делать мне страшные глаза и корчить грозные рожи, типа требуя – Прекрати, мол, спорить с Командующим….
А Командующий поднял руку с зажатой в ней ручкой и обратился к сидящим в зале: – Я хочу сразу предупредить всех отказников: кадровых офицеров мы будем беспощадно увольнять. Но вот против офицеров, которые призваны на два года службы и отказались – будем возбуждать уголовные дела. Радуйтесь, что сейчас не военное время, тогда всё было бы в отношении отказников по-другому – просто и более жёстче. Ну, а для тех кто уезжает. Будет создана комиссия, которая рассмотрит все ваши проблемы: квартиры, звания, должности, задолженности по деньгам. Конечно, всё, что в наших силах и возможностях, – Командующий что-то ещё черкнул в блокноте и поднял голову. – У вас есть ещё что-то, товарищ капитан?
Я глубоко вздохнул и высказал наудачу затаённое желание: – Товарищ Командующий. У меня в батарее по штату девять противотанковых установок, четыре командирских БРДМ и два автомобиля. Всего – пятнадцать единиц техники. Больше чем в любом линейном подразделении. У них зампотехи есть, а у меня нет. Прошу вас ввести своей властью на время командировки должность зам. по вооружению командира батареи.
Шпанагель опять возмущённо засемафорил мне рукой со своего места: садись – балбес, что ты просишь? А все присутствующие повернули с любопытством ко мне головы, но Командующий рассмеялся: – Ну, что ж, пользуйся моментом. Офицера тебе не дам, а техника батареи выбери себе из резерва. Всё.., всё, садись капитан.