Очень смертельное оружие

Волкова Ирина Борисовна

– Не стоит иронизировать, – серьезно сказал Стив. – Однажды, можно сказать, что это было в прошлой жизни, ты, даже не подозревая об этом, спасла меня от смерти. Я привык платить свои долги.

В его голосе было что-то особенное. Я подумала, что Иродиадис не слишком напоминал шизанутых поклонников эзотерических учений. Странно все это.

Впервые с момента нашего знакомства я внимательно взглянула на Стива. На меня спокойно и сосредоточенно смотрели красивые темно-серые глаза. Снова этот разрез глаз! Точно такой же, как у Марка Симонии или как у убитого на Сицилии Сергея Адасова. Еще одно совпадение? Или…… Нет, этого просто не

может быть.

– Как я спасла тебя?

– Разве это имеет значение?

– Для меня да.

– Возможно, когда-нибудь ты узнаешь об этом.

– Почему не сейчас?

– Считай, что я пытаюсь пробудить твое любопытство, а может быть, даже и симпатию. Признайся, я ведь не очень понравился тебе во время нашей первой встречи?

– Дело не в этом. Просто мне показалось, что ты проявляешь ко мне излишний интерес. Поскольку ты, насколько я понимаю, ухаживаешь за Аделой, я давала тебе понять, что мне это неприятно.

– Значит, ты хорошая подруга, – усмехнулся Иродиадис.

– Просто я считаю, что мужчин на свете несравнимо больше, чем подруг.

– Я вовсе не собираюсь ссорить тебя с подругой. Когда вы регистрировались, я увидел вас обеих в холле гостиницы и сразу узнал тебя. Если честно, я познакомился с Аделой, чтобы побольше узнать о тебе.

– У тебя на все есть ответ.

– Так ты принимаешь мой подарок?

– Да. Но только при условии, что когда-нибудь ты расскажешь мне захватывающую историю о том, как я в прошлой жизни спасла тебя. Кстати, кем я была в прошлой жизни – женщиной или мужчиной?

– Ты была такая же, как сейчас.

Я встала с кресла и взяла из коробки рентджонг.

– Спасибо за подарок. Он просто великолепен.

– Мне нужно идти. Адела, наверное, уже одевается. Мы зайдем за тобой в пять, чтобы поехать в Батубулан.

Стив повернулся и направился к двери. Нацелив ему в спину острие рентджонга, как дуло пистолета, я негромко, но угрожающе произнесла по-русски: «руки вверх».

Иродиадис на мгновение замер, и я увидела, как напряглись мышцы у него под рубашкой. Напряглись – и тут же расслабились. С обаятельной улыбкой Стив повернулся ко мне.

– Ты что-то сказала?

– Я сказала «руки вверх»! – Я вновь перешла на английский. – В детстве я просто обожала играть с оружием и постоянно брала пленных.

Иродиадис шутливым жестом поднял руки.

– Сдаюсь. Будем считать, что ты взяла меня в плен.

– Договорились, – засмеялась я. – Значит, до пяти?

– До пяти.

Стив махнул на прощание рукой и вышел в коридор.

Когда за ним закрылась дверь, улыбка сползла с моего лица. Стефанос Иродиадис знал русский язык, но он явно предпочитал, чтобы окружающие об этом не догадывались. Он хорошо разбирался в холодном оружии. Он оказался на Бали в тот момент, когда акулы преступного мира готовились вцепиться друг другу в глотку из-за электромагнитной бомбы Семена Тетерина. И главное – этот редко встречающийся разрез глаз. Точно такой же, как у Марка Симонии и русского киллера № 1. Действительно ли его имя было Стефанос Иродиадис, или на самом деле мнимого грека звали Сергей Адасов?

Пообедав в ресторане отеля, я направилась в местный супермаркет, где приобрела полдюжины яиц в пластиковой упаковке, четыреста граммов молотого красного перца, пачку соли и клейкую ленту. Подобно спецназовцу Витюне, я решила заняться изготовлением оружия ниндзя.

Конечно, было бы разумнее купить баллончик с нервно-паралитическим газом, но в супермаркете они, к сожалению, не продавались, а мотаться по Бали в поисках газового баллончика было попросту лень, тем более что я понятия не имела, где его искать. Кроме того, после успешной атаки на русскую мафию, проведенной с помощью яиц контуженного спецназовца, я стала относиться к вооружениям ниндзя с особой нежностью.

Конечно, яйца моего производства не могли сравниться с Витюниными, поскольку вместо взрывчато-дымовой смеси я собиралась начинить их своеобразным эквивалентом слезоточивого газа. При желании я, конечно, могла на скорую руку сварганить примитивное карманное взрывное устройство из продающихся повсюду вполне безобидных ингредиентов, но, опять-таки, было лень, да и душа у меня как-то не лежала к профессии взрывника.

В детстве я успешно и, к счастью, без особых травм прошла через этап увлечения взрывчатыми веществами и даже изготовила несколько симпатичных бомбочек, которые опробовала на заброшенном кладбище. После того как у меня в руках взорвался заряд бертолетовой соли, чуть не лишив меня зрения, я потеряла интерес к диверсионно-подрывной деятельности и решила выбрать себе более безопасное хобби. В результате я переключилась на конструирование моделей ракет, которые запускала в воздух при помощи холостых охотничьих патронов двенадцатого калибра.

Вернувшись в номер, я разложила покупки на тумбочке, надела очки для подводного плавания, завязала нос сложенной в четыре раза трикотажной футболкой и принялась смешивать соль и перец в пропорции пятьдесят на пятьдесят.

Опустошив яйца, я аккуратно через сделанную из бумаги миниатюрную вороночку сыпала в скорлупки рыжеватую смесь. Наполнив очередное яйцо, я заклеивала дырочку лейкопластырем, а мысли мои тем временем были заняты последним разговором со Стефаносом Иродиадисом.

Не исключено, что я все нафантазировала. Стив вполне мог оказаться самым обычным богатым греком, решившим закадрить для своей коллекции очередную русскую туристку при помощи дорогих подарков и загадочных рассуждений о прошлых жизнях.

Мое предположение о том, что Иродиадис и Сергей Адасов – одно и то же лицо, основывались лишь на сходстве разреза глаз и на том факте, что Стив напрягся, когда я по-русски сказала ему «руки вверх». Любой нормальный полицейский, услышав о моих подозрениях, поднял бы меня на смех. А что, если проверить, есть ли у Стефаноса шрамы от пластических операций? Говорят, Сергей Адасов не раз ложился под нож пластического хирурга. Шрамов я вроде не заметила, хотя старалась внимательно рассмотреть лицо грека, но это еще ничего не значит. Хирурги прячут почти незаметные следы от надрезов под линией волос, да и вообще современная пластическая хирургия творит чудеса. Говорят, иногда от операции вообще не остается следов.

Ладно, пусть я полная идиотка, но предположим, что все-таки Стив – это Сергей Адасов. Он заявил, что в прошлой жизни я, не подозревая об этом, спасла ему жизнь. Судя по всему, Иродиадис не имел в виду реинкарнацию. Тогда все логично.

Сергей Адасов, русский киллер № 1, был убит на Сицилии. Стефанос Иродиадис, греческий подданный, не имеет ничего общего с Сергеем Адасовым, кроме одной маленькой детали: в прошлой жизни Стива звали Сергеем, и, чтобы заработать на жизнь, ему приходилось убивать.