Очень смертельное оружие
Шрифт:
Стив со всей серьезностью подошел к вопросу организации пикника, и в стоящей у моих ног корзинке, сплетенной из пальмового волокна, лежали пакетики с купленной в китайском ресторане жареной муреной, запеченными в тесте креветками и салатом с морскими гребешками, а также шампанское, фрукты и минеральная вода.
Из-за шума мотора разговаривать было почти невозможно, да этого и не требовалось. Я просто наслаждалась стремительной гонкой на этом странном суденышке, в котором, как, впрочем, и в самом острове Бали, причудливым образом сочетались древность и современность.
Из-под
Полоса пляжей и отелей осталась за кормой. Берега становились все более крутыми и обрывистыми. Между скалистыми утесами прятались уютные бухточки с узкими полумесяцами песчаных пляжей. Вначале на них мелькали фигуры загорающих туристов, но их становилось все меньше и меньше.
В скалах открылся проход, напоминающий то ли грот, то ли вход в подводную пещеру. Рядом с ним мягко изогнутым серпом протянулась полоса золотого песка, заканчивающаяся далеко выдающимся в море обрывистым мысом.
Стив заглушил мотор, и лодка мягко уткнулась носом в песок. Спрыгнув в воду, Иродиадис вытащил перау на берег.
– Это мой любимый пляж, – сказал он. – Я обнаружил его четыре года назад.
– Удивительно, как хорошо ты знаешь Бали, – сказала я. – Наверное, ты очень любишь этот остров.
– Это мой остров, – с какой-то странной интонацией произнес Стив.
– Почему бы и нет? – согласилась я. – В таком случае, если ты, конечно, не возражаешь, я приватизирую соседний Ломбок. Будем ездить друг к другу в гости на перау.
– Я серьезно, – сказал Иродиадис.
– Разумеется.
– Ты мне не веришь?
– Если ты считаешь, что этот остров твой, значит, он твой. В детстве у меня была собственная скала на Кавказе. Я устроила наверху свое убежище. О нем никто не знал, и никто никогда не взбирался на эту скалу, так что она была только моей.
– В моем случае все не так. Бали действительно мой остров. По крайней мере в ближайшем будущем он станет моим.
Я задумчиво посмотрела на Стива. Интересно, он псих или просто выпендривается? Только психа мне не хватало для полного счастья. Одно дело развлекаться на пляже с разумным и уравновешенным киллером, и совсем другое – отправиться на пикник с убийцей, страдающим маниями и навязчивыми идеями. Бали ему, видите ли, захотелось. Хорошо хоть не мирового господства. Будем надеяться, что Стив просто решил произвести на меня впечатление.
Иродиадис чутко уловил возникшее у меня ощущение тревоги.
– Я пошутил, – сказал он.
– Я так и поняла, – улыбнулась я.
Почему-то теперь я была совершенно уверена, что он не шутил.
– Не знаю, как ты, а я проголодалась. – Я решила перейти на нейтральную тему. – Будет интересно попробовать жареную мурену. Никогда ее не ела. В России есть поверье, что если ты в первый раз пробуешь новое блюдо, то можешь загадать желание, и оно исполнится.
– В
Я засмеялась.
– Получить в собственность остров Ломбок и стать твоей соседкой.
– Возможно, твое желание и осуществится. Но все-таки Ломбок не Бали. Там, как и на остальных островах Индонезии, превалирует мусульманская религия и слишком заметно влияние западной цивилизации. Я бы предпочел вообще позабыть о том, что существует цивилизованный мир.
«Для русского киллера этот парень мыслит достаточно нетривиально», – подумала я, аккуратно выкладывая на пластиковые тарелки мурену, креветок и салат.
– За что же ты так не любишь цивилизованный мир? В нем, конечно, есть кое-какие недостатки, но есть и несомненные достоинства. Джакузи, например, или шоколадное мороженое.
– Цивилизованный мир лишает человека естественности. Сначала люди приспосабливают мир к себе, а потом сами никак не могут приспособиться к приспособленному миру.
– По тебе этого не скажешь, – заметила я. – Судя по всему, ты весьма неплохо к нему приспосабливаешься. Да и мне, честно говоря, тоже не приходится жаловаться.
– Ты смотришь на вещи слишком поверхностно.
– Я начала с того, что смотрела глубоко и писала умные книги. Их, конечно, покупали, но далеко не так, как мои детективы. Это лишний раз доказывает, что мудрость заключается в простоте. Кому сейчас нужны глубокие мысли? Люди озабочены тем, как заработать деньги.
– А ты цинична.
– Неправда. Циник – это человек, который, учуяв запах цветов, озирается в поисках гроба. Я же, учуяв запах цветов, ищу только источник запаха, да и то в том случае, когда мне не лень это делать.
– Есть другое определение цинизма: циник – это человек, который в десятилетнем возрасте обнаружил, что никакого Санта-Клауса нет, и никак не может с этим смириться. Я отношусь скорее к этому типу.
– Все рано или поздно обнаруживают, что Санта-Клаус не существует. Большинство людей воспринимают этот факт совершенно спокойно. Для тех, кто не хочет смириться с реальным положением вещей, существует своя классификация. Одни обижаются на весь мир, другие начинают мстить окружающему миру, третьи пытаются изменить этот мир, а четвертые сами создают для себя Санта-Клауса. Интересно, к какой категории относишься ты? Мне кажется, в душе ты веришь, что твой Санта-Клаус живет на Бали.
Иродиадис расхохотался.
– Боюсь, что в здешнем климате старика хватил бы солнечный удар.
– В таком случае твоего Санта-Клауса зовут по-другому. Возможно, это Гунунг Агунг.
– Не думаю. Скорее я отношусь ко второму типу.
– Неужели ты мстишь всему миру? Я тебе не верю. Это слишком трудоемкое и, как мне кажется, довольно неблагодарное занятие.
– А ты смирилась с тем, что Санта-Клаус не существует?
– Наверное, смирилась. Я как-то не задумывалась об этом. В любом случае мстить я никому не собираюсь.